– Ну и что нам теперь делать? – Оля была напугана не на шутку.

– Мне нужно оформить дом на себя и…

– И продать его другим несчастным людям?

– А какие еще варианты?

Тихонов так и знал, что разговор именно к этому и придет. Ольга обеими руками была за честную торговлю. Ей и в голову-то не могло прийти, что на рынке (недвижимости или колхозном) два дурака – один продавец, другой покупатель. То есть противоположные стороны хотят друг друга обмануть. Хотя продавец заведомо на более выгодных позициях – у него товар. Да сейчас, в век рыночных отношений, обманывают все. Некоторые дельцы продают квартиры с людьми, не то что с призраками. Продают битые машины после ремонта, разумеется, с надписью на лобовом стекле: «Без аварий, без пробега». Продают, чтобы продать, чтобы избавиться от ненужного с выгодой для себя. Оля была не такой. Впрочем, там есть в кого. Ее папа точно такой же. Будет продавать машину, расскажет, что свистит, где гремит. Его рассказ уменьшит цену, а он все равно расскажет. Причем удивляться-то будет он. Ведь он уверен, что именно из-за этих недочетов он и выставил такую низкую цену. Но покупатель (ловкий, юркий) хватается за любую возможность, чтобы снизить назначенную цену. Пусть она такая маленькая, что торговаться стыдно.

– Продать надо, – согласилась Ольга. – Но только нужно рассказать покупателям о Хозяине.

– Кто бы нам о нем рассказал, – вздохнул Артем.

– Я думаю, до четверга мы о нем еще узнаем.

– Почему-то я в этом не сомневаюсь.

Лида быстро отходила от серьезных разговоров. Если бы она принимала чужие трудности близко к сердцу, то не проработала бы в магазине и пары лет. Каждый шел к ней, как к священнику на исповедь. Лида знала, у кого «кодировка» в январе заканчивается, у кого сына в армию не взяли из-за дефицита веса, а у кого дочка ждет ребенка. Лидка знала все. По всемогуществу она могла сравниться разве что с Маргаритой Андреевной – почтальоншей. Лидка знала все, но долго не хранила информацию на поверхности. Она оставалась в мозгу, но убиралась так далеко, что душу не тревожила. Вспомниться могло, но только в нужный момент.

Вот и сейчас их разговор о Хозяине был убран на задворки памяти времен, которые могут и не наступить. Сейчас ее интересовал больше отнюдь не разговор. Сергей, похоже, об этом знал. Он обнял ее и притянул к себе одной рукой, другой залез под блузку и схватил за грудь. Грубовато, но приятно. Она поцеловала его первой. Лида сама терлась о Сергея. Терлась и прижималась. Она сопела и постанывала. Потом вдруг отстранилась и спросила:

– Этот мудак из бани выходил?

Серега пожал плечами.

– Наверное. Что ему там делать?

– Пошли.

Лида встала, взяла его за руку и потянула к бане.

Внутри действительно никого не было. Любовник-неудачник ретировался и наверняка уже давно дома: причем со своим «тимошкой» в руках. Пусть порезвится. Если у него с женщинами не получается, то хоть руки сильнее будут. Запах ему помешал. Лида втянула носом воздух, будто пытаясь понять, что было не так. Сейчас она почувствовала, что да, действительно, в бане пахнет свиным дерьмом. Ее мать долго держала живность, поэтому Лидка с легкостью могла отличить, из-под чьего хвоста дерьмо, не только по виду, но и по запаху.

Вонь буквально резала глаза. И это ну никак не способствовало ее планам. Тимофей был прав, вонь мешала ужасно. Лидка попыталась столкнуть Сергея, но как-то подалась вперед, и он вошел в нее. Она снова обмякла, ноги развела еще шире, схватила Проскурина за ягодицы и притянула к себе. Вонь здорово отвлекала. Лидка попыталась дышать ртом, но Серега все норовил поцеловать ее, и поэтому приходилось вновь подключать нос.

– Что-то не так? – спросил Сергей.

– Все нормально.

Почему она сказала неправду? Испугалась, что и этот не сможет? Два раза не получить желаемого за один вечер – это было бы слишком.

Запах практически пропал или стал не таким ядовитым. К духу экскрементов добавился аромат затхлости. Будто мыльная вода простояла на солнце пару недель. И еще ей почудилось, что в дальнем углу моечной, за спиной пыхтящего на ней Проскурина, кто-то ходит. Чавкающий звук, совсем неслышный, будто кто-то аккуратно, на носочках крадется по воде. Она попыталась вывернуть шею, чтобы посмотреть, кто там.

– Да что не так-то?! – грубо спросил Сергей.

Такого потерпеть Лида не могла. Секс, даже такой желанный, она могла прекратить по мановению волшебной палочки. Лидка в этих вопросах была просто кудесницей.

Сергей привстал, и Лида, воспользовавшись моментом, заглянула ему за спину. В темном углу стоял Тимофей. Свет от тусклой лампочки падал только на лицо, поэтому тело было черным силуэтом. Силуэтом с чем-то торчащим из низа живота.

– Вы что, это специально подстроили?! – заорал Проскурин и вскочил со скамейки, подтягивая штаны.

Тимофей ухмыльнулся. Серега застегнулся, подошел к другу.

– Ты б лучше помылся, любовничек. Воняешь, как протухшая селедка.

Когда Проскурин вышел, Лида раздвинула ноги и улыбнулась Тимофею.

Тимофей ухмыльнулся в ответ.

Серега, конечно же, ожидал чего-то подобного. Тимофей – тот еще извращенец. Ему бы еще женщину живую. Впрочем, она у него теперь есть. Проскурин улыбнулся своим мыслям, взял со стола бутылку пива и пошел к дому. Хороший гость на три дня. Он бы с радостью и сейчас, не дожидаясь третьего дня, пошел домой, но ему там страшно и одиноко. В общем, плохо ему там. Здесь же худо-бедно он среди людей. Среди живых людей. Пусть некоторым из них недостает чувства такта, да и терпения бы поднабраться не мешало, но он не в обиде.