— Да-а, это хорошо, когда у тебя есть такая племянница! И операцию тебе оплатит, и вообще поможет. А у меня… Все сама везу на своих плечах. Работаю как лошадь! И на рынке, и дома пашу… И все равно все недовольны. Дочь дома не ночует, сына от компьютера оторвать невозможно, а муж, как я ни приду, все спит и еще ворчит, что меня дома не бывает… Какая-то идиотская круговерть.

Евгения Спиридоновна, уютно устроившись на больничных подушках, слушала свою соседку по палате, молодую еще женщину, которая тоже перенесла операцию на глазах. Конечно, у нее, у молодой, был совершенно другой диагноз, и она просто решила избавиться наконец от надоевших ей очков и линз. Но операция есть операция. Стресс, волнение, да и денег, конечно, тоже жаль.

— Правду ты говоришь, Татьяна. У меня хорошая племянница. И я счастлива, что теперь наконец-то и я смогу ей чем-нибудь помочь…

За окнами палаты падал снег, и ощущался в этом мерном скользящем непрерывном движении какой-то вселенский порядок, какое-то умиротворение. Быть может, потому, что теперь все-все, когда она вновь стала видеть, встало на свои места. И теперь она точно знала, куда и как ей двигаться — в прямом и в переносном смысле. Если раньше, когда она считала себя инвалидом, жить вместе с Таечкой означало бы взвалить свою слепоту на ее плечи, то теперь, когда Евгения прозрела, она сама станет ей первой помощницей. Во всем!

А сколько после этого важнейшего в ее жизни события открылось перед нею самой перспектив! Сколько у нее появилось новых идей, планов, интересов! Главное, чтобы Тая поскорее отошла от своего горя, вновь обрела себя, и вот тогда-то они и придумают вместе какое-нибудь интересное дело. Да хоть туристическое агентство откроют! Или диковинные растения будут привозить из дальних стран. Словом, они займутся тем, что им нравится, что им интересно. Чтобы не сходить с ума от скуки и от разных нехороших мыслей.

Конечно, трудно себе представить масштабы людской зависти и злобы, ядовитым туманом заклубившихся вокруг Таи с момента вскрытия завещания Нестора. Как много недругов наверняка у нее появилось! И как трудно ей, совсем еще молоденькой, неопытной девочке, разобраться со всем этим огромным наследством. Одно дело — не дать себя обмануть, ограбить, облапошить, ободрать, обчистить, обобрать; другое — приумножить состояние, выйти из борьбы со своими злопыхателями победительницей. И доказать всем и, главное, самой себе, что ты не такая уж и простая, как три рубля, провинциалочка, случайно подвернувшаяся под руку разочаровавшемуся в гламурных девушках миллионеру.

Евгения, после того как вновь стала видеть, обрела вторую молодость, откуда-то у нее появилось немыслимое количество энергии.

Она постоянно сдерживала себя, чтобы не звонить каждый час Таисии. А как хотелось! Ей почему-то казалось, что она нужна ей, как никто и никогда. И что они — два самых близких друг для друга существа.

— Господи, — молилась она ночью, укрывшись одеялом, обращая свои слова к Создателю, — спасибо тебе за все, что ты для нас делаешь, и умоляю тебя — помоги моей Таечке, ей же сейчас так тяжело… Она совсем одна!

— Женя? — позвала ее соседка, разорвав строгую тишину больничной палаты. — Ты что, молишься, что ли?

— Еще раз: кто этот мужчина?

— Тренер Людмилы, моей соседки Людмилы.

— Где она живет?

— В соседнем коттедже.

— Если ты не приглашала сюда этого мужчину…

— Аллен! Я с ним даже незнакома! Я просто иногда видела, как он приходил или, наоборот, уходил от Людмилы. Понимаешь, муж совсем перестал обращать на нее внимание, и она решила завести любовника. А чтобы муж не заподозрил ее в измене и не приставил к ней частного детектива (один из них находится у него чуть ли не на постоянной службе), она уговорила мужа сделать пристройку к дому, где устроили помещения для занятий и даже небольшой бассейн.

— Ну, хорошо… Пусть Алексей был ее любовником. Но как он оказался в этом доме?!

— Я не знаю…

— У Людмилы есть ключи от твоего дома?

— Да, есть. Я сама ей их дала, на всякий случай, как дают обычно соседям.

— Таисия! У тебя в доме так много дорогих вещей, столько антиквариата… Словом, тут есть что украсть, и ты спокойно даешь ключи от дома соседке, женщине, которая приводит в свой дом любовника-тренера?!

— Да, я понимаю…

— Теперь ответь мне на такой вопрос. Насколько близко вы с ней знакомы? Я имею в виду, ты рассказывала ей о моем приезде?

— Нет.

— Но ты же понимаешь, что вся эта картина, которую мы с тобой застали, говорит о том, что твоя соседка в твое отсутствие решила устроить свидание со своим любовником. Стол накрыла! Другими словами, она была уверена в том, что тебя дома нет.

— Да, это правда. Понимаешь, я же не была уверена, что ты приедешь. К тому же в том случае, если ты все же приехал бы, я не хотела, чтобы кто-нибудь знал об этом. И я сказала Людмиле, что несколько дней проведу в своей московской квартире, займусь делами своей больной тетушки. Вот, думаю я, поэтому-то она и решила, что дом пустует… Ну, ничего себе!!! Мало ей, значит, пристройки в собственном доме, она решила еще и устроить любовное гнездышко в моем?! Аллен… Даже не знаю, что тебе сказать!