Уйдя с головой в описание фигур из пальцев и поворотов ладоней, Нед не сразу услышал, как в дверь постучали. А услышав, кивнул головой одной из «Теней»:

— Открой. Кто еще там ломится…

Дверь открылась и в комнату вошли Харалд с Игаром. Их лица были хмуры и Нед понял – случилось что-то непредвиденное.

— Ну что еще? Что-то серьезное? Вылечили девушек?

— Нет – помотал головой Игар, куснув себя за губу – они отказались лечиться.

— Это еще что такое? – удивился Нед – что происходит? Почему отказались?

— Я сообщил им то, что ты сказал — вмешался Харалд – передал, чтобы они завтра отправлялись домой. Тогда девушки отказались лечиться. И просят тебя принять их.

— Зачем? – нахмурился Нед – все решено. Чего им надо? Не хотят лечиться – их дело. Пусть едут с разбитыми мордами. Дома Герлат вылечит.

— Тебе не кажется, что стоит хотя бы поговорить с теми, кто стоял рядом с тобой в бою? Кто защищал твою жизнь? Мою жизнь? Жизнь твоих друзей?

Нед помолчал, потом со вздохом отложил перо:

— Ну — занят я, не видишь, что ли?! Тебе же пишу заклинания! Зови! Демон вас задери…

Харалд кивнул, в несколько широких шагов дошел до двери, высунулся из нее и негромко позвал:

— Войдите. Конор согласен вас принять.

Харалд отступил в сторону, и в дверь, понурив головы, вошли все три девушки, посаженные Недом под арест. Выглядели они ужасно – покрытые синяками, кровоподтеками, в рубцах и ссадинах, испачканные в крови. Они так и остались почти голыми, в одних трусах – сбросили сапоги – у двух распухли отбитые ноги и скорее всего они сняли сапоги неспроста – если не снять с распухающих ног будет еще хуже. Потом сапоги только резать.

Нед поморщился – неприятно смотреть на дело своих рук. Девушкам должно было быть очень больно. 

Ардки подошли к Неду на расстояние двух шагов, молча опустились на колени и уткнулись головами в пол. Наступило тягостное молчание. Девушки сопели в пол распухшими носами, «Тени» замерли в своем углу, Харалд застыл у двери, а Игар возле Неда вцепился рукой в край бюро так, что побелели пальцы, закусил губу и по его лицу было видно, что он едва справляется, чтобы не прослезиться. Одну из этих девушек видели в его комнате… и не раз.

— Что хотели мне сказать? – холодно спросил Нед.

— Мы не можем ТАК вернуться – глухо сказала Гелда, не поднимая головы – лучше убей нас, конор! Изгнание – позор. Мы не сможем жить с таким позором. Если ты не убьешь нас – мы сделаем это сами. Покончим с собой.

— Хмм… – слегка растерялся Нед – ну что такого-то — вернетесь домой, и все. Будете жить, служить, только не будете состоять в моей охране. Что такого страшного-то?

— Нас отбирали — как лучших. И когда мы вернемся – все скажут – «Это клятвопреступницы! Они нарушили приказ конора, он их прогнал! Они никуда не годятся, им доверять нельзя!» Мы не найдем мужей, нас никто не возьмет в свою компанию, в свой отряд. Все будут смотреть на нас, как на больных. Мы не хотим так жить. Лучше ты нас убей – тогда мы попадем на небеса. Если мы сделаем это сами – придется тысячу лет жариться в преисподней, пока не отмоем наши грехи.

— Почему вы отказались лечиться? – нахмурился Нед – чтобы маг зря не тратил силы на ваше лечение? Все равно, мол, умирать? Ну–ну…

Нед смотрел на голые спины коленопреклоненных девушек, и думал о том, как сильно изменился он сам. Ему уже кажется нормальным, что перед ним стоят на коленях, что люди ждут его решения, того решения, которое властно над их жизнью и смертью. Когда так вышло? Когда он стал тем человеком, который вершит судьбы людей? Он, некогда не властный — не то что над чужими – даже над своей судьбой!

И что делать? Ну, в самом деле – не убивать же этих девчонок?

— Хелда где? – негромко спросил Нед, и начальница охраны выскочила из-за двери, будто ждала его вопроса. Впрочем – и ждала. Он чувствовал ее, стоящую за дверным косяком.

Девушка подошла к Неду и тоже опустилась на колени, уткнувшись головой в пол, рядом со своими соратницами. Она была в легкой одежде и босиком, будто только что выскочила из постели.

Нед потянулся чувствами к девушкам, стоящим перед ним на коленях, и чуть не пошатнулся – эмоции были такими сильными, что его буквально ударило по голове. Отчаяние – вот что чувствовали девицы, бесконечное отчаяние и покорность судьбе. Вероятно — так чувствуют животные, идущие на убой.

А еще в глубине души девушек шевелилась маленькая, слабая надежда – а вдруг? А может простит? И все это на фоне такой всепоглощающей любви, обожания своего конора, своего властителя, что Неда чуть не затошнило – с какой стати они так его любят?! Неужто это он виноват – вбил им в голову некий посыл–приказ – «любить Неда»! Или же они сами вбили это себе в душу… Сказать невозможно. Ясно только одно – они действительно, не врут – покончат с собой, если Нед их отошлет. А еще, ясно то, что нельзя разбрасываться такими людьми. Верными ему людьми.