— Какова ставка на Маллечо?. — спросил он Людовико Барбаризи.

Направляясь к старту, он хладнокровно обдумывал план, с которым можно было надеяться на победу, и всматривался в своих трех соперников впереди него, учитывая силу и опытность каждого. Паоло Калигаро был лукавый демон, не хуже любого жокея изучивший все хитрости ремесла, но Кароонилла,хотя и резвая, была не очень вынослива. Герцог Ди Беффи, ездок высшей школы, взявший не один приз в Англии, ехал на упрямой лошади, которая легко могла сдать перед случайным препятствием. Тогда как Джаннетто Рутоло ехал на превосходной и хорошо выезженной лошади, но, хотя и очень сильный, он был слишком стремителен и впервые участвовал в скачках. Кроме того, он должно быть был в крайне нервном состоянии, что и было заметно по многим признакам.

Смотря на него Андреа думал: «Моя сегодняшняя победа несомненно повлияет на завтрашнюю дуэль. Он наверно потеряет голову, и здесь и там. Я должен быть спокоен на обоих полях сражения». Потом еще подумал: «Каково состояние Донны Ипполиты?» Ему показалось, что наступила необычная тишина. Измерил глазом расстояние до первой изгороди, заметил на кругу блестящий камень, обратил внимание, что Рутоло наблюдал за ним, и вздрогнул всем телом.

Раздался колокол, но Бруммельуже поскакал, и, так как заезд начался не одновременно, старт не состоялся. И второй раз был объявлен фальстарт, из-за того же Бруммеля.Сперелли и герцог Беффи обменялись мимолетной улыбкой.

Третий старт удался. Бруммельтотчас же отделился от группы, следуя вдоль забора. Остальные три лошади некоторое время скакали рядом, благополучно взяли первую изгородь, за ней вторую. Каждый из трех седоков держался своего плана. Герцог Ди Беффи старался держаться в группе, чтобы перед препятствием Сатиристмог следовать примеру других. Калигаро сдерживал горячность Карбониллы, чтобы сберечь силы для последних пятисот метров. Андреа Сперелли постепенно увеличивал скорость, желая потеснить врага перед более трудным препятствием. И в самом деле, мало-помалу Маллечооставила товарищей позади и стала наседать на Бруммеля.

Рутоло услышал приближающийся галоп позади себя и был охвачен таким волнением, что не видел больше ничего. Все смешалось в его глазах, точно он был близок к обмороку. Он делал неимоверное усилие, чтобы удержать шпоры на животе лошади, и приходил в ужас от мысли, что силы могут изменить ему. В ушах у него стоял беспрерывный шум, и сквозь шум он слышал короткий и сухой крик Андреа Сперелли.

— Гоп! Гоп!

Маллечо,более чувствительная к голосу, чем к хлысту, пожирала расстояние, была не дальше трех или четырех метров от Бруммеля,начинала догонять его, обгонять.

— Гоп!

Высокий барьер пересекал круг. Рутоло не видел его, потому что потерял всякое сознание и сохранил одно бешеное желание приникнуть к животному и гнать его на удачу вперед. Бруммельсделал прыжок, но, без поддержки седока, ударился задними ногами и так неудачно упал по другую сторону препятствия, что всадник потерял стремена, хотя и удержался в седле. Несмотря на это, он продолжал скачку. Андреа Сперелли занимал теперь первое место, Джаннетто Рутоло, все еще без стремян, следовал вторым, имея за собой Калигаро, герцог Ди Беффи шел последним. В таком порядке проскакали мимо трибун, услышали смутный, сейчас же умолкший, говор.

На трибунах за ними следили с крайним напряжением внимания. Некоторые комментировали развитие скачек громким голосом. При всякой перемене порядка лошадей, среди протяжного говора, вырывался целый ряд восклицаний, при чем дамы вздрагивали. Донна Ипполита Альбонико, стоя на скамейке и опираясь на плечи стоявшего ниже мужа, смотрела, не шевелясь, с изумительным самообладанием, и разве только слишком плотно сжатые уста да слегка нахмуренный лоб могли, пожалуй, обнаружить напряжение. Затем сняла руки с плеч мужа, боясь выдать себя каким-нибудь невольным движением.

— Сперелли упал, — громко заявила графиня Луколи.

Маллечо, действительно, во время прыжка оступилась из-за влажной травы и упала на колени, но тут же поднялась. Андреа скатился через ее голову без всякого вреда и с быстротой молнии снова вскочил в седло, в то время как Рутоло и Калигаро нагоняли его. Бруммель,хотя и с ушибленными задними ногами, делал чудеса, благодаря своей чистокровности. Карбонилланаконец, в поразительно умелых руках седока, развила всю свою резвость. До конца оставалось около восьмисот метров.

Сперелли видел, что победа ускользала от него, но собрал все силы, чтобы снова добиться ее. Стоя в стременах, наклонясь к гриве, он издавал от поры до времени этот короткий, тонкий, пронзительный крик, имевший такую власть над благородным животным. В то время как Бруммельи Карбонилла, утомленные тяжелым грунтом, начинали слабеть, Маллечоувеличивала силу своего порыва, готова была занять прежнее место, уже касалась победы пламенем своих ноздрей. После последнего препятствия, опередив Бруммеля,достигала головой плеч Карбониллы.Метров за сто до конца, понеслась вдоль ограды, вперед, вперед, оставляя между собой и вороною Калигаро расстояние в десять корпусов. Раздался колокольчик, по всем трибунам грянули рукоплескания, как глухой треск града, на залитом солнцем лугу раздались крики в толпе.