Пока человек не освобожден от иллюзий, он пребывает внутри колеса Сансары и ум его питается сменяющимися жизненными коллизиями, вызывающими разнообразные эмоциональные отклики (гнев, ненависть, зависть, обиду, любовь, похоть, жажду власти, денег, вкусной еды, развлечений и т. п.) и действия, которые он совершает под влиянием желаний и эмоций.

Одно событие следует за другим, и избежать причинно-следственных связей невозможно. Познанию или трансформации сознания этот причинно-следственный аппарат вредит. Вместо поисков истины человек вынужден заниматься реализацией жизненной программы, достижением мирских целей, которые незначительны, хотя и могут выглядеть важными.

Мудрец в отличие от обычного человека стремится к поискам истины. Для этого сознание необходимо очистить от отвлекающих его событий. Главным условием освобождения сознания является такая организация сознания, когда внешние раздражители перестанут его отвлекать. Евопейцам это сложно понять, поскольку у них личность и успешность личности определяются уровнем достижений человека – занимаемым им постом, уровнем дохода, социальной состоятельностью. Для йога ни пост, ни доход, ни преуспевание в какой-либо сфере никакого значения не имеют. Успешный бизнесмен, успешный политик, успешный семьянин в той системе ценностей стоят ниже, чем нищий с улиц Калькутты, посвятивший свою жизнь поискам Истины.

Для йога имеет значение только планомерное уничтожение отвлекающих ум соблазнов или желаний, которые заставляют человека проходить раз за разом безнадежную череду реинкарнаций. Шаг за шагом йог учится избавляться от всего, что его привязывает к миру иллюзий, – страстей, желаний, действий, то есть от всего, что производит причину и следствие. Ум должен быть очищенным, мирская шелуха должна отпасть, чтобы наконец-то открылась чистота сознания, и личное слилось с изначальным. Буддисты сравнивают победу над мирским сознанием и достижение совершенства с прохождением льва среди горных хребтов, который помнит обо всех своих прошлых жизнях (то есть обладает непрерывностью сознания).

Только отказавшись от всех соблазнов и желаний, можно достичь особого состояния – Нирваны, под которой понимается отвлечение ума от иллюзорного мира и сосредотачивание на своей сути. Прежде всего уничтожаются три огня, которые мешают достичь трансформации сознания: глупость, злая воля и похоть. На их место должны прийти целомудрие, доброта и мудрость. Совершенное знание, открывающееся достигшему состояния Будды, сменяет невежество.

Нирвана – это не смерть, чем ее ошибочно считают в Европе, а пиршество духа. Для мирского ума, ограниченного перерождениями в колесе Сансары, это понятие непостижимое. Но каждый йог мечтает его достичь. Нирвана означает, что исправлена полностью карма, претворена дхарма, иллюзорный мир остался далеко позади, больше воплощений в человеческом теле не будет, наступило торжество чистого разума. Само слово «йога» в одном из значений как раз и означает соединение косной человеческой природы с просветленным сознанием для достижения полной трансформации. То есть йога – это путь к Нирване. Но прежде чем достичь Нирваны, йог должен понять, что собой представляет тот косный материал, с которым ему предстоит работать, как он устроен и каким образом можно его трансформировать.

Впервые понятие праны как основы жизни было введено в древних текстах Вед и Упанишад. Объясняя значение праны, Праджна-Упанишада пересказывает притчу о споре богов о том, кто важнее для существования тела. «Эфир, воздух, огонь, вода, земля, речь, манас, зрение и слух заботятся о созданиях и озаряют их тела. Однажды они все заспорили между собой, говоря: “Поистине одни мы заботой поддерживаем тело”. На это им высшая прана возразила: “Не предавайтесь заблуждению; это я, разделившись на пять частей [Пять жизненных духов или части праны суть: Prana, Apana, Vyana, Samana, Udana], поддерживаю и освещаю это тело”. Но они ей не поверили. Тогда прана стала подниматься, чтобы уйти из тела, и все были вынуждены следовать за ней. Но когда прана остановилась, то они все приостановились. Как пчелы улетают вместе со своей царицей и вместе с ней остаются, так было с речью, манасом, зрением, слухом. И все они, убежденные, стали восхвалять прану».

Согласно Упанишаде, прану порождает Атман. «Как тень исходит от человека, так прана исходит из Атмана. Волею его входит в тело. Подобно тому, как король назначает придворных управлять той или другой областью, так главная прана указывает другим пранам, каждой в отдельности, свое место. Апана-Ваю управляет органами выделения и воспроизведения. Высшая прана управляет зрением, слухом, вкусом и обонянием. Средняя же, Самана, воспринимает пищу и рождает семь пламен [Samana – огонь, ассимилирующий пищу; из него выходят семь пламен: Kali, Karali, Manojava, Sulohita, Sudhumravarna, Sphulingini]. В сердце живет Атман. В сердце сто один кровяной сосуд, каждому из них принадлежит еще сто сосудов, имеющих каждый из них семьдесят две тысячи разветвлений. Вияна их приводит в движение и ими управляет. За добрые дела Удана приводит по одной из них к миру праведных, за грехи же – к миру грешных, за то и другое вместе – к миру людей.

Во внешнем мире прана восходит солнцем, которое помогает пране зрения. Божество же Земли поддерживает прану в людях. В пространстве между небом и землей находится Самана, а ветром является Вияна. Жизненный огонь – Удана. Когда этот жизненный огонь в человеке угасает, он переходит к новому воплощению; его сопровождают пять чувств его, сосредоточенные в манасе. Последней мыслью своей он соединяется с праной. Прана вместе с Уданой и Атмой ведут его в мир, созданный его желаниями. Кто знает прану, не остается без потомства, он становится бессмертным».

Прана не покидает человека и во время сна. «При закате солнца все лучи снова возвращаются в солнечный путь и соединяются; при восходе же они вновь рассыпаются в разные стороны. Таким же образом все собирается в высшем начале [Высшем по отношению к пране], манасе, и человек уже больше не слышит, не видит, не воспринимает ни запаха, ни вкуса, не осязает, не говорит, не берет, не воспроизводит, не выделяет, не ходит, а как говорят – спит. В [теле] не спят одни жертвенные огни праны: апана – огонь домашнего очага, вияна – южный жертвенный огонь; от огня очага происходит восточный огонь. Самана [“сливающей”] она называется потому, что объединяет жертвенные возлияния – вдыхание и выдыхание. Манас – воздающий жертву, удана – плод жертвы, к Брахме она ежедневно приводит воздающего жертву. И тогда (во сне) божественный манас испытывает свое величие: все, что он раньше видел, он видит вновь, что раньше слышал, слышит вновь, что испытывал в разные времена и в разных местах, испытывает вновь. Он все переживает, виденное и невиденное, слышанное и неслышанное, ибо он – все.