— А знаете, пани Яскульская, я продала и те два вязаных покрывала и две курточки. Деньги будут в субботу, после получки.

— Бог тебя вознаградит, Зосенька!

— Пустяки! Вы таких курточек еще нашейте, только понарядней, а уж я их всучу нашим.

— Кто купил покрывала?

— Молодой Кесслер. Увидел, как я во время обеда показывала их в конторе, он и забери домой, а потом сказал, что его мать купила, даже не торговался, вот славный человек! Антось, а ты помнишь, как мы в прошлом году у Мани танцевали?

— Помню, — живо отозвался мальчик.

— В этом году фабрика всем нам устроит маевку, поедем в Руду. Пусть себе мама как хочет, хоть на стенку лезет, а я с отцом поеду. Юзек, вы в воскресенье играли?

— Да, играли, но Адася не было. Он что, дома остался?

— Уж этот Адась! Мы его с месяц дома не видим, все сидит небось у тех дам на Спацеровой, а они, видно, какие-то вертихвостки.

— Не говори так, Зося, я хорошо знаю пани Лапинскую и пани Стецкую, они очень порядочные женщины, потеряли, как и мы, свое состояние и теперь, как все, тяжко трудятся.

— Я-то их не знаю, это мама сказала, но мама иногда так врет, что слушать стыдно, а на тех женщин наговаривает, верно, потому, что Адам вечно у них торчит.

— Отец ходит в ночную смену?

— Конечно, гнет спину с десяти вечера до шести утра.

— А знаете, мама, — вмешался в разговор Юзек, — нынче я встретил в полдень на Пиотрковской Стаха Вильчека, того, что был моим репетитором в шестом классе, сына органиста из Курова. Помните его, мама? Он однажды приезжал на каникулы.

— Что ж он делает в Лодзи?

— Не знаю. Сказал, что служит в железнодорожной экспедиции, но при этом у него еще всякие другие дела: держит лошадей и возит уголь со станции на фабрики, имеет дровяной склад на Миколаевской, и говорит, что открывает в Варшаве лавку, будет продавать остатки со згежских [25] фабрик. Уговаривал, чтобы я пошел работать к нему на склад.

— И что ты ему ответил?

— Решительно отказался Пусть бы даже больше платил, но ведь неизвестно, долго ли продержится.

— Ты правильно поступил, к тому же — быть под началом у какого-то сына органиста! Хорошо его помню еще по тем времена, когда он приносил нам облатки на Рождество.

— Интересный мужчина? — спросила Зося.

— Вполне, и одевается так модно, будто он по крайней мере владелец фабрики. Он вам, мама, кланялся и сказал, что придет нас проведать.

— Ох, Юзек, лучше пусть не приходит, зачем ему видеть, как и где мы живем. Нет, нет, мне его визит был бы очень неприятен. Пусть Бог помогает ему в делах, но зачем ему знать о нашем положении.

— Ну, знаете, пани Яскульская, такой человек может пригодиться.

— Зося, милая, уж у таких людей мы помощи просить не будем! — довольно резко возразила пани Яскульская; самолюбие ее было сильно задето ей искать помощи у мальчишки, которому в лучшие времена она сама помогала поступить в гимназию, у сына какого-то органиста, которого принимали в передней и давали гостинцы.

Сама мысль об этом была нестерпима для ее фамильной гордости.

— Идет отец с доктором, — сказал Антось, услышав в коридоре голоса.

Действительно, то был Яскульский, а с ним Высоцкий, о котором сплетничали, что, хотя у него пациентов больше, чем у всех других врачей в Лодзи, он, мол, живет на средства своей матери, так как лечит только бедняков.

Высоцкий любезно поздоровался со всеми, задержавшись взглядом на Зосе, которая стала так, чтобы ее лучше было видно; потом принялся обследовать больного.

Зося усердно помогала ему приподнимать Антося, все время вертелась возле кровати, и Высоцкий наконец с раздражением сказал:

— Прошу вас оставить нас одних.

Раздосадованная Зося удалилась за занавеску — там пан Яскульский, сидя на ящике для угля и чуть не плача, оправдывался перед женой:

— Ну, клянусь же тебе, я нисколько не пьян. Встретился я со Ставским. Помнишь его? В Лодзь приехал он бедняк бедняком, потому что швабы его, как и нас, выжили из усадьбы. Ну, пошли мы в ресторан «Польский», поплакали над нашей долюшкой, выпили по рюмочке, вот и вся наша пьянка, а потом я одному еврею порекомендовал лошадей для покупки, и мы выпили на магарыч, а больше ни капельки. Был у Шварца, место уже занято, но вроде бы должно освободиться место на железнодорожных складах, завтра пойду к директору, может, удастся устроиться.