Книги Билла, аккуратно расставленные, хранились на бесчисленных полках по всему дому. Его библиотека имела большую ценность, но он не считал, что книги следует запирать. Он держал их там, где до них было легко дотянуться. Он их постоянно читал и перечитывал, даже иногда загибал страницу, чтобы отметить место, на котором остановился. Библиотекари и другие библиофилы расстреляли бы его за такое небрежное отношение к книгам, но Билла это не заботило. Он собирал книги для себя, и ему было до лампочки, что с ними случится после его смерти. «Когда помру и отправлюсь в ад, пусть книги хоть горят, хоть гниют, – часто заявлял он. – Я хранил их так долго, как мог».

– Я вчера купил роман Эллроя, – сказал я, когда Билл вошел в холл следом за мной.

– Эллрой великолепен, – сказал он, делая вид, что все в порядке, но у него это плохо получалось.

Мы перешли в другую комнату, где я сразу занял свое привычное место – уселся в большое кресло-качалку напротив Билла. За моей спиной находилось огромное окно, и я ощущал сквозняк. В доме давным-давно надо было вставить двойные рамы, но Билл и слушать об этом не хотел.

– Кофе? – предложил он.

– Потом.

Потекли неловкие секунды.

– Тебе сильно повезло, – проговорил Билл.

– Нет, – вздохнул я. – Меня и не собирались трогать. Снайпер расстрелял Фурстов, всех до одного. Слегка задел меня… – я провел ладонью по раненому плечу, – когда посчитал, что мне удастся спасти мальчонку. Проще было убить меня, но он оставил меня в живых.

– Имеешь представление почему?

Я покачал головой.

– Это имеет какое-нибудь отношение к Николе Хорняк? – Билл заметил мой настороженный взгляд и пожал плечами. – Я же коп. Часть моей работы – говорить с людьми и держать нос по ветру. Я не мог не слышать о задании, которое поручил тебе Кардинал.

– И давно ты об этом знаешь?

– Неделю. Я все надеялся, что ты придешь с этим ко мне. Когда не дождался, понял, что ты мной намеренно пренебрегаешь и что мне не следует совать нос в твои дела.

– Это вовсе не пренебрежение, Билл. Мне просто не хотелось забивать тебе этим голову. Если я найду убийцу, перед судом он не предстанет. Я решил, что тебе не стоит мараться в таком дерьме.

Билл сухо улыбнулся:

– Ну, теперь я уже замарался. Так что говори, есть связь между смертью Ник и расстрелом Фурстов?

– Думаю, есть, – осторожно признался я, не желая открывать Биллу все карты. – Я пошел к Бретону, чтобы задать вопросы, касающиеся Ник. Я уверен, убийства связаны.

– Киллер не хотел, чтобы Бретон Фурст с тобой разговаривал?

– Полагаю, что не хотел.

Билл нахмурился:

– Но зачем понадобилось убивать его жену и детей? Киллер полагал, что он с ними об этом говорил?

– Наверное. Мужья часто многое рассказывают женам. А дети подслушивают.

– Разве не проще было пристрелить тебя? – предположил Билл.

Я медленно кивнул.

– Хоть имеешь представление, кто это мог быть? – спросил он.

– Если бы имел, меня бы здесь не было. Я бы уже прибивал яйца этой сволочи к облакам.

– Я слышал, ты разыскивал Паукара Вами. Думаешь, он мог быть…

– Нет, – перебил я Билла. – Вами ни при чем.

– Полагаешь?

– Он сказал, что не убивал Ник. Я ему верю.

– Он сказал? – Билл даже подскочил в кресле. – Ты встречался с Паукаром Вами?

– Он меня навестил, – ответил я и рассказал о ночной встрече с ангелом смерти.

– Милостивый Боже, – выдохнул Билл. – Если бы оказался на твоем месте, я бы взбежал на холм и скатился бы с другой стороны прямиком в океан. О чем ты думал? Я знаю, ты легких путей не ищешь – но Паукар Вами?!.

– Не доставай меня, – взмолился я.

– Хорошо, но, сам понимаешь, этот мерзавец может быть причастен. Только такое чудовище, как Паукар Вами, могло застрелить троих детей. Мы должны…

– Билл, пожалуйста. – Я опустил голову, чтобы скрыть слезы.

– Ал? – Подойдя, он присел около меня на корточки. – Ты в порядке?

– Я его держал. – Из моих глаз текли слезы. – Я видел, как пуля разворотила его личико, и он сразу умер.

Я совсем потерял контроль над собой. Билл немного подождал, потом обнял меня и проговорил:

– Все в норме. Все позади, Ал. Ты в порядке. Успокойся.

Я довольно долго не мог взять себя в руки. Рыдал, проклинал киллера, потом себя за то, что не двигался быстрее. Я попытался все подробно объяснить Биллу, чтобы он понял: я не виноват, я могу доказать – себе, не только ему, – что сделал все, что мог. Но Билл только похлопывал меня по спине и шептал: «Тихо, тихо, успокойся», – как будто я норовистая лошадь, которую нужно утихомирить.