Четыре порядка тантр, в порядке возрастания сложности и важности.

1 Крийя тантры (Kriya), ритуальные тексты, совместимые с обычной практикой махаяны. Они определяются как тантры, которые выделяют (подчёркивают) очищение.

2. Чарья тантры (Charya), вторая группа ритуальных текстов, также совместимых с обычной махаяной. Они отличаются от предыдущей категории тем, что выделяют поклонение одному из классических божеств махаяны как внешней сущности.

3. Йога тантры, тексты, которые позволяют практикам идентифицироваться с «высшей божественной формой, представляющей целью — состояние будды» [71] . Как и в случае с крийя и Чарья тантрами, методы, символика и божества йога тантр совмести мы с традиционной махаяной и, таким образом, могут быть практикой рукоположённых монахов и монахинь в пределах монашеской обстановки. Именно йога тантры были привезены в Китай и Японию в период восьмого и девятого веков. Первые три порядка тантр считаются эквивалентными трём внешним тантрам системы Ньингмы.

4. Ануттара–йога тантры, тексты, посвящённые медитации о больших идамах типа Гухьясамаджа (Guhyasamaja), Хеваджра (Hevajra), Чакрасамвара (Chakrasamvara) и Ваджрайогини (Vajrayogini). В своих индийских истоках они отличаются практикой на местах кремации, уединением и другими строго немонашескими контекстами, а также запретом различного, нетрадиционного поведения. Именно тантры ануттара–йога практиковались великими сиддхами Индии и тибетскими сиддхами. Иногда эта категория разделяется на отцовские тантры (например, тантра Гухьясамаджа), материнские тантры (тантра Чакрасамвара) и недвойственные тантры (тантра Калачакра). Иногда утверждается, что категория ануттара–йоги с её тремя подразделениями приблизительно соответствует трём внутренним тантрам — махайоге, ануйоге и атийоге в системе Ньингма.

Первые три порядка тантр были, как уже говорилось, весьма обычными в своих подходах и методах и вполне совместимыми с жизнью в северных индийских монастырях во время позднего распространения. Напротив, четвёртый порядок, тантры ануттара–йоги, требовал отношений, поведения и методов, несовместимых с обычной монашеской жизнью, и поэтому его в течение этого периода практиковали прежде всего вне монашеского контекста. Именно этот порядок тантр в конечном счёте, стал заметным в Тибете, и большинство тантр Нового Перевода, о которых известно сегодня, принадлежат этому порядку, это такие тантры, как Гухьясамаджа, Хеваджра, Чакрасамвара и Калачакра.

До какой степени подразделения тантр ануттара–йоги и внутренние тантры махайоги-, ануйоги- и атийоги–яны эквивалентны по своей сути — вопрос, требующий обсуждения. Ответ, вероятно, зависит от точки зрения. Конечно, на общем уровне их можно считать, по крайней мере, параллельными, но все же в них есть важные различия в центральном божестве, основной точке зрения, учении, текстах и практике. Ещё одним связанным с первым вопросом оказывается вопрос о степени, в которой махамудра (кульминация тантр ануттара–йоги) и дзокчен (кульминация путешествия по девяти янам) являются двумя различными терминами для одного и того же понятия. Большинство современных тибетских учителей говорят, что для всех намерений и Целей эти два термина эквивалентны. В то же время, однако, важно признавать, что наследия махамудры и дзокчена, тексты, стиль передачи, устные наставления и практика могут отличаться в ряде важных пунктов [72] .

Наследие Сакья играло чрезвычайно важную роль в привнесении буддизма в Тибет во время позднего распространения в одиннадцатом и двенадцатом веках и было политически наиболее мощной традицией в течение тринадцатого и четырнадцатого веков, когда монголы сделали приверженцев Сакья правителями Тибета. Сакья поддерживает определённый набор традиций, полученных из Индии, включая уникальный баланс обычных монашеских учений и тайных учений ваджраяны. Хотя политическая фортуна этого наследия ослабла после четырнадцатого века, оно продолжало производить больших учёных, практиков и священников. Несмотря на свою важность, как в прошлом, так и в настоящем, Сакья — наименее известная из четырёх школ тибетского буддизма. Это произошло из-за разных факторов, включая и пренебрежение к ней западных учёных, и желание самих приверженцев Сакья защитить своё учение от подчас хищнических намерений современной науки и потребительской культуры в целом [73] .

Школа Сакья, как и Кагью, происходит из учений индийских сиддхов. Индийский прародитель Сакья — духовный наставник Вирупа, известный в Тибете как Бирвапа (Birwapa), один из восьмидесяти четырёх индийских махасиддхов. Хотя даты жизни Вирупы, как и других из восьмидесяти четырёх сиддхов, сомнительны, он, вероятно, жил когда-то в период с восьмого по десятый века. Его традиционная биография сообщает, что он родился в царской семье в восточной части Индии. В молодом возрасте он был рукоположён и стал монахом в университете Наланда, где был известен как Шри Дхармапала (Shri Dharmapala). Вирупа быстро проявил себя блестящим студентом и достиг мастерства в разных областях буддистского учения. В конечном счёте, учитывая его необыкновенные способности в науке, его сделали аббатом и старшим преподавателем в Наланде.

Будучи монахом в Наланде, — очевидно, в довольно зрелом возрасте, — Вирупа получил тантрическое инициирование в ануттара–йога тантры. Тантрическая практика Вирупы требовала тайны, поскольку нетрадиционная практика ануттара–йоги была несовместима с повседневной практикой и обычаями сообщества Наланды.

Кадам и Сакья

Поэтому Вирупа, оставаясь монахом, в течение дня участвовал в регулярных монашеских действиях, учении и дебатах, а ночью тайно занимался тантрической практикой. Таким образом, днём он преподавал предметы хинаяны и махаяны своим ученикам–монахам, а ночью не спал, выполняя медитации ваджраяны.

В течение многих лет Вирупа произносил мантры Ваджраварахи, дважды выполнив цикл из десяти миллионов повторений. Несмотря на это, никаких признаков успеха не появилось, даже в его снах. Кроме того, Вирупа пережил много плохих предзнаменований, физических и психологических препятствий. Наконец в возрасте семидесяти одного года, отчаявшись когда-либо добиться достижения, он бросил свои чётки в общественный туалет и решил возвратиться к медитациям хинаяны и махаяны, которые практиковал раньше. Однако вечером того же дня женщина–будда Ваджраварахи дала ему учения, полномочия и благословение. Она велела ему отказаться от всех концепций и смотреть прямо в изначальное состояние. Несколько последующих вечеров она неоднократно являлась Вирупе и провела его по различным учениям и наставлениям. К концу этой призрачной поездки Вирупа достиг высокой шестой стадии, или бхуми (bhumi), бодхисатвы.