— А куда мы едем? — спросил я у таксиста, который давно уже вернулся к своему занятию. Его сомбреро ( то, которое он предположительно вязал, а не то, которое было у него на голове) увеличилось в размере еще больше.

— Обратно, — буркнул он, не отрываясь от вывязывания петель.

— Обратно, — повернулся я к даме. — Такси едет обратно.

— Вам надообратно? — спросил я с надеждой через мгновение.

— Обратно? — переспросила женщина. — Обратно…

На минуту она, казалось, погрузилась в раздумья. Следя за её выражением лица, я то воспрянал ( или как там ещё несовершенный вид от «воспрянуть»?) духом, то падал в пропасть тревоги.

Наконец дама утвердительно кивнула и воскликнула:

— Да, конечно же! Как я могла забыть! Конечно нам нужно обратно!

— Дорогая, прости! — взмолился её спутник, — у меня совсем вылетело из головы, что нам нужно обратно.

Они одновременно встали с барабана и направились к машине. Подойдя, взялись за ручки дверей, дама — у передней, ее спутник — у задней.

— Куда вы? — спросил шофёр, не глядя на них, не отводя глаз от вязания. Его пальцы мелькали так, что их невозможно было рассмотреть.

— Обратно, — ответила дама.

— Но вас здесь не было, — возразил таксист.

— А где же мы, по-вашему, были? — удивилась женщина.

— Где? — поддакнул её спутник.

— Там, — кивнул водитель на барабан, не оставляя работы.

Опасаясь, что они сейчас вернутся и снова займут место на моём барабане, я сделал быстрый прыжок к нему и уселся.

Потом я достал из внутреннего кармана мою любимую записную книжку ( ну, вы знаете, ту самую). Щелкнув кнопкой, вынул из специального кармашка небольшой карандаш, нашёл чистую страничку и записал там: «Не спеши обзавестись барабаном, если не уверен, что сумеешь сохранить своё место на нём».

Но мои конкуренты, кажется, не собирались возвращаться

Хлопнули двери машины.

Послышалось мягкое и довольное рычание двигателя.

Такси медленно тронулось с места и, набирая скорость, двинулось в сторону площади.

Уж не знаю, как им удалось так быстро склонить на свою сторону водителя — буквально за какую-то минуту, пока я записывал мысль. Но факт оставался фактом — такси уже скрылось за поворотом. А я остался один сидеть на моем барабане без всякой…

— Хватит! — обрывает меня доктор. — Вы сумасшедший, вы опять всё перевернули с ног на голову в вашем больном воображении. Вы всё придумали. Поймите же, что вашего мира не существует, как не существует и вас — такого, каким вы себя представляете. Вы безумец.

— Что есть безумие? — возражаю я философски и чуть иронично. — Безумие, друг мой, — это лишь иной взгляд на реальность. Выражаясь вашим языком, это вставание на голову. А вставание на голову — не лучший ли способ заглянуть под юбку реальности?

— Бред! — восклицает он горячо. — Бред! Вы больны. Ничего нет: нет вас, мальчика, барабана. Нет даже меня.

— Мы все больны, — мягко успокаиваю я. — Кто-то более, кто-то менее. Вот вы, например, — более.

— Бред… — произносит он уже без надежды. — У вас шизофрения.

— Как смело вы ставите диагноз, доктор! — улыбаюсь я. — Не мне же рассказывать вам, профессору психиатрии, что нет такой болезни как шизофрения.

— Глядя на вас, я начинаю думать, что есть, — парирует он. — Вы меня утомили… Закончим сеанс.

— Как скажете, — соглашаюсь я, рассматривая рукав рубашки, снимая с него прилипший волосок. — Но помните, доктор: такси обратно — не будет.

— Он бросает на меня взгляд, от которого мне хочется взять лежащий в столе нож для бумаги и этим ножом отрезать ему ухо. Но я сдерживаю свой порыв. Все-таки я силён, я опять победил доктора.

— Санитар! — зовёт он, словно прочитав мои мысли.

— Ау! — иронично улыбаюсь я. — Успокойтесь, доктор, вы же прекрасно знаете, что он не придёт. — и добавляю зловеще: — Никогда больше санитар не придёт на ваш зов.

— Ну так позовите же его вы! — взмаливается он. — Пока я окончательно не сошёл с ума.