Живая чернота дышала, смотрела звёздами, улыбалась туманностями. Внизу – внизу? – бирюзовела планета.

– Мы на орбитальной платформе. Все крупные маршрутизаторы расположены на орбитах. Опыт построения виртуальной сети начала двадцать первого века пригодился при разработке сети коммутационных лифтов. От клиентов к узлам, маршрутизаторам и последующей переброске на сверхдальние расстояния. Хотя всё равно получилось по-другому. Теперь это – не более чем костыли, на которых мы пытаемся угнаться за… Вы будете готовить «Историю» про Космоконкисту?

– А… как вы?..

– Несложно, – техник впервые улыбнулся. Морщины собрались в уголках его глаз, и Айна поняла, что он на самом деле не так уж и стар. – После ваших-то стримов о двадцатом веке. Запоминайте ощущения, уважаемая ведущая. И смотрите вон туда.

Он ухватил её за плечи, немного повернул и указал рукой на тёмное пятно. Приглядевшись, Айна увидела ещё одну платформу, украшенную башней, из которой выходили две длинные решётчатые балки. Сквозь них просматривались звёзды.

– Вот это – орудие Космоконкисты. Разгонная пушка для ковчегов. Слишком большие возмущения возникали при работе гипердвигателя, потому корабли с поселенцами отправляли к границам Солнечной системы. Оттуда, с безопасного для обитаемого мира расстояния, ковчег прыгал в другую систему, где поселенцы строили маршрутизатор для приёма лифтов. Это если вкратце.

– И у вас есть материалы?

– Есть.

– А…

– Всему своё время, Айна.

Она прижалась спиной к технику. Тот не убирал рук с её плеч.

– Недавно я подумала, что человечество воплотило свою мечту. Все живут долго и счастливо. И я ломаю столь прекрасный мир. Но ваш коллега тогда, у моря, поддержал меня, сказал, чтобы я принесла нечто новое. Не могу решить…

– Когда все живут долго и счастливо – умирают в один день. И вероятность подобного исхода повышается с каждым днём.

Айна дёрнулась.

– Из-за моих действий?

– Нет. Любая мечта имеет запас прочности.

– И что же мне делать?

– Айна, – седой техник мягко повернул её к себе, – это тебе решать. Можешь рассказывать людям о других временах, можешь сидеть дома и ничего не делать, но любая позиция меняет мир. Рано или поздно ты поймёшь, как надо поступить.

(Описываемые события происходят за год до того, как Айна Лири запустила свои первые «Истории», и за полгода до того, как она попала в Изумрудную Долину.)

Марси четыре дня корпела над тестами, решив на этот раз довести дело до конца: сдать вступительный экзамен в Университет менеджмента. Пора было определиться с профессией, но её ничто не привлекало по-настоящему. Главные критерии она для себя обозначила: чтобы не приходилось рано вставать и чтобы отпуск был долгим. Под эту категорию подходила профессия учителя, но Марси терпеть не могла заставлять людей делать то, чего они не хотят. Больше всего ей нравилось путешествовать, но это, к сожалению, относилось к отдыху и развлечениям, совсем не к работе. Очень привлекательной казалась профессия тур-оператора или гида, но это верное средство умереть от зависти к своим же клиентам или загнуться от скуки, талдыча в миллион первый раз то же самое. На пси-декорирование был безумный конкурс; занятие интересное, но звёзд с неба Марси в этом деле не хватала. Может быть, рискнуть и попробовать режиссуру на гипно-тиви? А почему нет? Она же не замахивается на съёмки сериалов и ток-шоу, хотя… Но это в будущем, а начать можно и с рекламы. Вряд ли эта работа удовлетворяла первоначальным запросам, но она была интересной, творческой, а главное – социально значимой на все сто процентов. Итак, выбор сделан.

«Получи образование – охлади ипо!» – вспыхнула надпись на главной страничке Университета менеджмента. Марси кликнула на «Экзамен» и выбрала три предмета: теорию сетературы, спонтанный дизайн и психологию потребителя. В карточку абитуриента пришлось вписать полное имя: Марсилуна Фокс, которое не очень-то ей нравилось. Да, нежное, красивое, но, увы, отражающее отцовское увлечение астроисторией. Страшно подумать, что за имечко ей могло достаться, избери он предметом страсти зоологию или ещё нечто похуже. Зато какой у отца был ипо! Морская волна – яркая и холоднючая. А индекс цитирования! Между прочим, первую жёлто-зелёную палитру ей обеспечила именно астроистория: в одном из докладов отец упомянул о рождении Марсилуны. Помнится, он долго извинялся за то, что нарушил историческую последовательность: вначале человек ступил не на Марс, а на Луну. За благозвучность имени благодарить нужно было маму – вступилась. Хоть и она долгое время не могла понять всей глубины антипатии дочери к небесным телам и настаивала на продолжении семейной традиции. Но Марси не планировала вслед за братом подниматься на отцовский Олимп: хотела взобраться на собственный пригорок.

Получив доступ к экзаменационной сессии, она запросила билеты по трём дисциплинам сразу. Ей достались «Методы создания сетературы», можно сказать, повезло: как раз накануне повторяла синтез и анализ. Второй билет «Голография потоков сознания. Типы и структура. Тема «Гроза»» тоже не сильно её озадачил, хоть гроза на сегодняшнее настроение не очень-то ложилась. А третий – «Виды потребительских перверсий» – прямо-таки привёл в восторг. С него она и начала, вернее, собиралась начать, когда в нижнем правом углу скрин-проекции замигал ярко-оранжевый маячок вызова. Марси недовольно поморщилась: «Ведь вывесила предупреждающее: «Не беспокоить! Экзамен»». Пришлось нажать на паузу и свернуть билет. Вдруг что-то важное.

– Марсянь! – Лицо Натэны горело румянцем. – Я выиграла поездку на тропический остров!

Только известия о том, что кузина едет развлекаться, недоставало. Везёт же некоторым. Натэна на три года младше, но давно обогнала Марси по индексу популярности, что было неудивительно. Не родись красивым – родись экстравертом.

Натэне досталось и то, и другое.

– Поздравляю, Тусь, – буркнула Марси. – Если ты не заметила, я занята.

– Занята? Чушь какая! Бонус на двоих, а мне поехать не с кем. – Натэна капризно надула губы.