Тактично выдержав некоторую паузу, Юля робко спросила:

– А как же закон? Он наказывает тех, кто его переступает. Убийцы должны сидеть в тюрьме.

– Девочка, вы читаете слишком много детских книжек. Это если я сейчас убью – меня посадят. Поймите, только заявление успею написать, а когда выйду из участка, могу не надеяться, что дойду до дома живая! Они же только и ждут, когда я проявлю себя, по-другому найти меня не могут.

– Это ужасно, – сконфуженно выдавила Юлька.

Я кивнула.

– Да, – благодарно посмотрев на мою подругу, продолжила хозяйка квартиры, – в современном мире очень сильно превосходство бандитов над рабочим классом. Они смеют делать все то, что заблагорассудится! И ничего им за это не будет. Самая высокооплачиваемая профессия – киллер. А когда-то была – инженер!

– Может быть… тогда лучше отдать им бумаги? – еще более робко и тихо спросила Юля.

– А где гарантия, что после нас оставят в покое? Все равно убьют. И потом… Мой отец погиб за это! Но не отступился! Как я могу? Предать все, за что он боролся? Пойти на уступки этим подонкам? – каждое предложение Валентина Юрьевна выговаривала с особой злостью и ненавистью, под конец она сорвалась и заплакала, вспомнив близких, за которых нельзя отомстить. Жить в вечном страхе – вот участь ее детей и внуков. А виной всему люди, в чьем гостеприимном доме мы осмелились поселиться. Как такое могло произойти с нами? Как такое может коснуться Андрея? Как он может быть в центре этих сумасводящих перипетий?

Боже мой… Я семь дней жила под одной крышей с убийцами! У меня поперек горла встал большущий ком. Неужели все они… Неужели все…

Слава богу, Юля сохранила способность соображать, возможно, просто в силу того, что она пока не жила в замке и потому не приняла эту трагичную историю близко к сердцу.

– Письмо, – ткнула она меня локтем под бок.

– Что? – Я сперва не смогла врубиться, о чем она толкует, до того плохо мне было, но потом озарение, хоть и с опозданием, все же пришло. Покопавшись в сумке, я извлекла конверт и протянула Леоновой. – Взгляните, ваш двоюродный дед Иван искал в письме защиты у некоего Артема Артуровича. Не догадываетесь, кем он мог быть?

– Нет, не знаю, – пожала плечами женщина и, развернув дрожащими руками письмо, приступила к чтению. Губы ее затряслись, а глаза наполнились слезами, что дало нам понять – пора сваливать.

– Последний вопрос, – очнулся Жека. – Ваш отец не называл поименно тех, кто ему угрожал?

– Нет, – подняла она глаза от пожелтевшего листа. – Сказал только, что это были люди от Серовых.

– Хорошо. Извините, если что не так.

Логинов поднялся. Я хотела как-то приободрить женщину, пообещать, что всенепременно выясню, кто охотится за ними, и остановлю этого человека, но неожиданно поняла, что впервые не уверена в своих силах, а давать обещания попусту… это не мое. В итоге мы просто ушли.

Выслушав краткую версию изложенной Леоновой истории, Павел почесал тыковку и предложил:

– Ну что ж, едем тогда в замок?

Юлькин мини-чемодан уже был в машине, поэтому Женька прямой наводкой повез нас в Медведково.

– Мне вот что не дает покоя: как мы разберемся, кто есть герой положительный, – говорил Паша по дороге, – а кто совсем наоборот?

Уверенность ко мне еще не вернулась, но я ответила совершенно в своем стиле:

– Нам поможет дедукция.

– Ах, вон оно что… – довольно иронично отозвалась мужская часть нашей компании, что меня несколько обидело.

На место мы прибыли, когда уже начало темнеть. Время было еще детское, но свою роль сыграл опустившийся на землю густой туман. Я не сразу сообразила, чем же так напугал меня замок. Что-то изменилось в нем, и не в лучшую сторону. Круто помрачнев, он стал безумно пугать и настораживать, вызывая желание бежать подальше сломя голову, чего ранее за ним не замечалось (в отличие от его жуткого соседа, ежедневно демонстрировавшего своим внешним видом всю боль и все дьявольские страдания, причиненные его скончавшимся жителям).

На помощь мне пришел Женька:

– А почему свет нигде не горит?

А ведь и правда. Вот что меня насторожило. Как я уже сообщила, на улицах начало темнеть, однако окна замка оставались черными. Плюс к тому никто не вышел нас встречать. Замок будто вымер.

– Опоздали! – ахнула я, схватившись за сердце. – Убийцы уничтожили свидетелей, следы и улики и с гордо поднятой головой покинули страну. Все. Конец.

– А посадят нас, – добавил Женька, что настроения отнюдь не прибавило.

– И вы тут жили? – с благоговейным ужасом в голосе спросила нас подруга, оглядывая мрачные очертания замка Серовых, тонущего в вечернем тумане.

– Да! И ты теперь тоже будешь здесь жить! – «успокоил» ее Павел с непередаваемым весельем в голосе. – С нами!

– Эх… Ну давайте, что ли, тогда проверим. Может, кто еще жив?

Юлин робкий голос привел меня в чувство, я отважно вылезла из автомобиля и первая вошла в калитку, а следом – в незапертую дверь здания. Подождав остальных, мы заперли дверь, погремев засовами, чтобы преступник не смог сбежать беззвучно, если он еще здесь, и отправились на поиски живых душ. Передвигаться по замку, окутанному мглой, было крайне сложно. С большим трудом, переломав себе все что можно, мы вчетвером достигли лестницы и стали подниматься, но тут услышали звон кастрюль, доносившийся из кухни. Обрадованные, мы влетели туда и в свете горящей свечи могли наблюдать Нину, моющую посуду.