— И с «Вечеркой»? — удивилась секретарша.

Игорь Васильевич замотал головой.

— Пожалуется ведь…

На лице у Варвары отразилось такое искреннее сожаление, что Корнилов улыбнулся. Варвара отличалась редкой способностью все драматизировать. В отделе к этому давно привыкли и любили дружески подтрунивать над ней.

— Этот альбом — срочно в НТО.

Секретарша с интересом посмотрела на фотографию, которую показал ей Игорь Васильевич.

— Пусть переснимут и напечатают десяток фотографий. А портрет этого гаврика… — он поставил на лбу молодого мужчины легкую галочку, — пускай увеличат отдельно. Сто фотографий. И срочно, срочно, Варя! Белянчиков на месте?

— Уже два раза заходил. Спрашивал вас.

— Предупреди, что понадобится через полчаса. И Бугаева с Орликовым предупреди.

Варвара кивнула и хотела выйти, но Корнилов остановил ее:

— Пошли их в буфет. Пусть чайку попьют с бутербродами. — Он усмехнулся: — Сидеть им сегодня без обеда. Ко мне никого не пускай.

Закурив, он минут десять сидел, положив перед собой листки чистой бумаги. План проведения операции сложился у него еще в то время, когда он ехал, с Васильевского острова в управление. И теперь он еще раз мысленно прикидывал последовательность действий, стараясь предусмотреть все детали. Корнилов понимал, что главное сейчас — быстрота. Где-то по городу ходит вооруженный преступник, С кем столкнет его случай или злая воля, кто еще может стать его новой жертвой? Любая промашка, скоропалительный, непродуманный шаг могли увести розыск в сторону…

Варвара принесла стакан чаю и бутерброды. Корнилов кивнул ей благодарно. Спросил:

— Фотографии не готовы?

Она сделала круглые глаза:

— Игорь Васильевич, вы ж пятнадцать минут назад их дали!

Корнилов машинально съел бутерброды, запивая их чаем, даже не разобрал, с чем они были.

В двенадцать сорок, когда в его кабинете собрались Бугаев, Белянчиков, Вася Алабин и совсем молодой сотрудник Слава Орликов, недавно закончивший Высшую милицейскую школу, перед Корниловым уже лежали детальный план операции и пачка фотографий, переснятых из альбома.

Корнилов обвел глазами сотрудников.

— Получены новые данные по ограблению в Тучковом переулке…

Корнилов коротко рассказал о мальчишке, принесшем альбом в Василеостровский райотдел. Заметил, как Белянчиков скептически поджал губы, скосился на Алабина.

— Показания школьника подтвердил еще один свидетель. Так что ты, Юрий Евгеньевич, оставь свой скепсис. И школьникам надо верить. Мы третий день топчемся на месте. И не смогли, кроме мальчика, разыскать ни одного свидетеля. А свидетель только и ждал, когда к нему обратятся!

Игорь Васильевич сказал это зло и заметил, как налились краской щеки Бугаева. Это он с работниками Василеостровского райотдела опрашивал жителей Тучкова переулка.

— Свидетель опять какой-то хлипкий, — усомнился Белянчиков. — Старый да малый… Еще неизвестно, не уведут ли они нас в сторону от дела.

— Все может быть. Но того, кто проворонил этого старика, я все-таки накажу…

Корнилов встал из-за стола и положил перед сотрудниками раскрытый альбом и пачку увеличенных фотографий подозреваемого парня.

— Да, картинка с выставки, — прокомментировал Белянчиков. — А на парня поглядишь — умняга-скромняга. Шаль, что у него на руке наколки нет. Как было бы здорово — увеличили еще раз в пять и прочитали: «Вася. 1945. Не забуду мать родную…»

— А что, фотография — это мало? — обиделся Алабин. Ему, как человеку, первым беседовавшему с мальчишкой, хотелось, чтобы к находке отнеслись с большим вниманием. — Ведь имеем не какой-нибудь фоторобот, а подлинное фото! Надо только срочно разослать…

— Разошлем, разошлем, — усмехнулся Белянчиков. — Ты не волнуйся. Если тут ошибки нет, то кое-что из альбома можно выжать.

— Не будем терять времени. — Корнилов снова сел в кресло и пододвинул к себе листки с записями. — Альбом только что поступил в продажу, в набор сдан почти год тому назад… Так что фотография старая. В лучшем случае, сделана летом прошлого года. Заметили, на уличных фонарях флаги? А летом — какие у нас праздники? Ты, Семен, возьмись уточнить время.

Бугаев кивнул.

— Обрати внимание на книжки. Видишь, тут на столике, — Корнилов перевернул альбом вверх ногами, чтобы были видны названия, — «Василиса прекрасная», «Гадкий утенок», «Крошечка-хаврошечка». Ну ты сам знаешь, как действовать… На парня посмотрите — ведь явно кого-то ждет. Или тех, кто выбирает книжки, или продавщицу…

— Да-а, то ли дождик, то ли снег… — тихо сказал Бугаев. Он уже пришел в себя после того, как Корнилов пригрозил ему взысканием за оплошность.