«Знаю, что эти розы ядовитые, — сказала себе Ирма, — но все равно они мне нравятся. Никогда не видела цветов красивее!».

Дворец принца возвышался немного поодаль. Украшенный башенками, шпилями, подвесными переходами и готическими стрельчатыми окнами, он был воплощением Ирминых грез. Такой красивый, будто сошел со страниц сборника волшебных сказок!

Ирма покосилась на Элион. Чародейке до сих пор не верилось, что это великолепное сооружение — дом ее школьной подружки. Судя по виду, Элион не разделяла восторгов Ирмы. Она глядела на темные окна, побледнев и слегка дрожа.

— Я… я не знаю, справлюсь ли я, — прошептала она.

Ее окружили подруги — Стражницы.

— Конечно, справишься, — похлопав Элион по плечу, постаралась убедить ее Вилл. — Ведь мы с тобой!

Элион рассеянно кивнула.

— Вид этого дворца приводит меня в ужас, — принцесса повернулась к строению спиной. — Вряд ли я смогу вступить в поединок с Фобосом!

— Да брось ты! Всех дел-то — проникнуть в замок, схватить корону и побыстрее смыться.

Ирма старалась держаться как можно беззаботнее и не выдать страха. Для Элион вырвать корону из рук Фобоса — все равно что для нее,

Ирмы, получить пять с плюсом на годовом экзамене по французскому.

Ирма всегда старалась разрядить обстановку хорошей шуткой. Это была ее особая роль в команде чародеек. У остальных тоже были свои роли: Хай Лин рисовала планы и схемы для каждой новой миссии, Вилл была бессменным лидером, а Тарани — тихим голосом разума.

«Есть еще Корнелия, — с усмешкой напомнила себе Ирма. — Где ее место среди нас? Раз уж она у нас самая «приземленная», будем считать, что она обеими ногами стоит на земле, в самом низу нашей чародейской иерархии. Ха-ха!»

Ирма уже собиралась было блеснуть перед подругами остроумием и высказать эту мысль вслух, но тут ей помешала Тарани.

— Нам пора, — обратилась огненная чародейка к Элион и ободряюще сжала ее плечо. — Захватим Фобоса врасплох!

— Ага! — весело прочирикала Хай Лин. — Спорим, он еще не пришел в себя после коронации!

— Точно, — с воодушевлением добавила Вилл. — Фокус с астральной каплей Элион удался на славу.

— Это было замечательно! — воскликнула Элион, оживившись. — Фобос короновал моего двойника, думая, что это я. Так что и погиб тоже магический двойник, а не я!

— Однако, судя по Фобосову виду, — вставила Ирма, — наша шутка не пришлась ему по душе.

— Теперь он ни за что вас не простит, — хихикнула Элион. Слова подруг заметно подняли ей настроение. — Вы не дали ему сыграть его ужасный спектакль до конца!

— И это ты называешь ужасным спектаклем? — расхохоталась Ирма. — Видела бы ты пьесу, которую Хай Лин поставила в школьном театре на Рождество! Игра актеров была до того кошмарна, что под конец публика стала кидаться не куриными яйцами, а страусиными!

— Хи-хи-хи! — присоединилась к Ирме Хай Лин. Они были лучшими подругами, и Хай Лин отлично знала, что на самом-то деле Ирме представление понравилось и она с удовольствием сама принимала в нем участие.

Тут Ирме вспомнилось содержание рождественского спектакля, и она улыбнулась. «Это легенда о нас, Стражницах. Только в ней мы представлены в виде четырех драконов и волшебницы-нимфы, которые в итоге превратились в главные реки Китая. Вот это я понимаю — магия!» — радостно подумала Ирма.

— О-о-о!

Ирма встрепенулась. Громкий раздраженный стон Корнелии мигом вывел ее из блаженной задумчивости. Светловолосая чародейка стояла неподалеку, стиснув зубы, сжав кулаки и обводя подруг пылающим взором.

«Да-а, — подумала Ирма, — кстати, о магии! Никакие драконы и мстительные нимфы не сравнятся во гневе с Корнелией».

И, словно иллюстрируя эту самую мысль, Корнелия крикнула:

— Ну хватит!

— Ик! — пискнула Хай Лин, подавившись смехом, и с виноватым видом покосилась па Ирму.

— Нашли время шутить! — взорвалась Корнелия. — Нам давно пора взяться за дело и разобраться с Фобосом!

— Эй! — запротестовала Ирма. — Я только хотела вас рассмешить.

— Рассмешить?! — бушевала Корнелия, надвигаясь на Ирму. — Неужели нельзя хоть раз в жизни побыть серьезной?!

— Послушай-ка! — рассердилась Ирма. — Я тебе сейчас объясню разницу между…

— Стойте! — послышался повелительный голос.

Вилл встала между ссорящимися подругами, и вид у нее был как у мамочки, разнимающей не поделивших игрушку малышей. Она обернулась к Корнелии, и лицо у той вдруг затуманилось. Злость улетучилась, и на смену ей пришло выражение скорби.