Шрифт:
— Джульбарс, ты должен найти Нелю! — просила она.
Пес греб когтистыми лапами землю.
Восемь дней блуждала по лесу Евдокия Ивановна. Восемь ночей провела без сна. На девятое утро направилась к Холодному роднику. Джульбарс, бежавший впереди, остановился у рва. Поднял морду вверх и завыл. Евдокия Ивановна подошла ко рву и замерла. На дне его лежали мертвые люди, припорошенные снегом.
С расширенными от ужаса глазами она медленно шла по насыпи и всматривалась в убитых. Вот из-под снега виднеется женская нога, рядом голова старика, а вот клочок серого клетчатого платья… Как у Нели. Евдокия Ивановна сползает в ров, пробирается к клетчатому куску материи. Джульбарс воет наверху.
Евдокия Ивановна очищает от снега труп. Над распухшей верхней губой черная выпуклая родинка.
— Не-е-ля! — закричала мать.
На другой день состоялись похороны Нели, Вали, Жени и всех погибших от рук фашистских палачей. Исстрадавшаяся Евдокия Ивановна долго не понимала, что от нее требуют. Потом слабыми руками взяла горсть земли и бросила в могилу. Ее примеру последовали школьники — друзья и подруги, которые пришли на похороны.
Десять пионеров в галстуках, надетых поверх зимних пальто, замерли впереди колонны.
Глеб узнал Сережу и подошел к нему.
— Смотри, он, — толкнул Миша Сережу.
Сережа поднял лицо, встретился с глазами Глеба:
— Зачем вы здесь? Вы же не знали Валю!
— Знал. Знал, но не мог иначе, Сережа. Вот видишь, я даже знаю, как тебя зовут. Я же давал клятву молчать… Понимаешь? Клятву…
Прощальное слово сказал капитан Красной Армии:
— Мы хороним сегодня настоящих русских людей, славных советских патриотов. Они боролись. Они предпочли умереть, но не покориться. Мы хороним славных советских школьниц: Женю Буланову, Валю Плугареву, Нелю Белявскую. В грозных событиях они показали себя верными дочерьми Родины, которую беспредельно любили. У могилы жертв фашизма мы клянемся вам, матери, сестры, отомстить гитлеровским бандитам за ваши страдания, за смерть дорогих людей.
В школьном коридоре на стене фотографии Вали Плугаревой, Нели Белявской, Жени Булановой. Под ними рассказ об их короткой жизни, об их подвиге.
Во второй средней школе сбор, посвященный их памяти.
В центре зала — пятиконечная звезда. Замаскированные хворостом, накрытые куском красной материи ярко пылают электрические лампочки. Отряды расположились вокруг. На сцене что-то задернуто алым полотнищем.
Окончилась сдача рапортов. И тогда встала учительница Ирина Сергеевна.
— «Жизнь дается человеку один раз и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Короткая, но яркая жизнь была у Вали, Жени и Нели…
В зале тишина. Красный отсвет костра падает на лица притихших пионеров.
— Растите же и вы такими: жадными к учению, честными, смелыми и преданными своей большой матери-Родине.
Скрипнула дверь. В зал вошла седая женщина, а за нею Петя, Ирина Сергеевна пригласила гостью в круг.
— Ребята, это мама Жени Булановой.
— Дети мои, — волнуясь сказала Женина мать. — Растите такими же, как Валя, Неля, как моя дочь. — Она помолчала и что-то тихо сказала Ирине Сергеевне. Учительница взяла из рук Булановой письмо.
— Ребята, Варвара Филипповна сегодня получила весточку от Глеба Волкова. Вы знаете, что он ушел с Красной Армией, чтобы отомстить за своих товарищей. Я прочту вам его письмо.
«Мама!
Вы не возражаете, что я называю Вас этим именем? Для меня это самое святое слово. Я хочу сказать Вам, что отомщу за Женю и ее подруг. Я понимаю, как тяжела Ваша утрата, но прошу Вас, будьте мужественны. Победа уже близка. Вечно с нами имена Жени, Вали, Нели и всех тех, кто честно и смело боролся, чтобы славные ребята: Сережа Разгонов, Сеня Дмитриев, Петя Гарбузов, Ваня Дуньков, миллионы советских детей — свободно жили, учились и строили новую жизнь».
— Давайте ответим Глебу, — крикнул Сережа.
— Правильно! Ответим! Обязательно! — раздались десятки голосов.
На сцене неожиданно загорелся яркий свет. Сережа поднялся.
— В дни оккупации Валя Плугарева проводила с нами сбор, учила нас, как надо бороться, мстить фашистам. Мы выполняли все поручения нашей Вали. Память о ней и ее подругах останется всегда с нами. Валя, Женя, Неля не умерли! Они живут и вечно будут жить среди нас!
Он сдернул кумачовое полотнище. На сцене стояла написанная самими пионерами большая картина, на которой были изображены Валя, Женя и Неля: взявшись за руки, они смело шли вперед, навстречу жизни.
Такими они и запомнились навсегда.
На улице Таманской
Из окна квартиры, выходившего на Таманскую улицу, Петя Слезавин и Вася Кольга украдкой наблюдали за движением фашистских войск. Ребята — одногодки. Им скоро по шестнадцать, а ростом не удались оба. У черноголового Пети калмыцкий разрез глаз, широкие брови. А Васю его родная тетя Елизавета Гавриловна, у которой он воспитывался, ласково называла губошлепом за толстые губы и добродушную улыбку.