Уволят всех! Чем опаснее ситуация, тем лучше работает голова у русского мужика.

Тем смекалистей он становится! Только нашему могло прийти в голову, натянуть

заячьи шкуры на кошек, и выпустить их на уже поддатых слегка Брежнева и

Хоннекера. Что эти старики, разберут что ли где кошки, а где зайцы? Им, главное,

пальнуть!

Говорят Хоннекер запомнил эту охоту на всю жизнь. Он выстрелил первым.

Слава Богу, не попал... Но, когда «заяц» от его выстрела забрался на дерево?! А

второй погнался за воробьем!

Об этой охоте потом, говорят, любил рассказывать даже сам Брежнев.

Три кита российской психологии:

авось, небось и накоси-выкуси!

Менталитет нации

познается по её ментам!

Лето двухтысячного года. Мы оказались в Ялте в одно время с Аллой

Борисовной Пугачёвой. Я пригласил ее пообедать. После обеда ей надо было

торопиться на концерт, где присутствовал украинский президент и его свита.

Я пошел ее провожать.

Концертный зал естественно был оцеплен кордонами милиции. Нас

остановили:

– Сюда нельзя!

К тому, что милиция часто не узнает меня, я привык. Но чтобы не узнавали

Пугачёву?! Позже мне объяснили, что на Украине проблема с милицейскими

кадрами. Молодых милиционеров набрали в таких сёлах, где даже нет телевизоров.

Я стал намекать этим молоденьким, даже не ментам – «ментятам», что я провожаю

актрису на концерт, я её телохранитель. Мне показалось как-то неудобно, всерьез

показывая на Пугачёву, доказывать, что это и есть Пугачёва.

– Актрису? – недоверчиво переспросил один из них. – А как фамилия

актрисы? Она в списке есть?

Он присмотрелся к Пугачёвой, но безуспешно. «Когда возникает проблема,

надо сначала попытаться решить её с юмором», - вспомнил я заповедную мудрость

наших предков:

– Это София Ротару! Разве вы не узнаёте? Народная артистка Украины! – я

повернулся к Алле Борисовне и попросил её подтвердить мои слова. – Правда,

Софа? Это ты?

Алла очень темпераментно закивала в знак согласия головой:

– Да, да, я София Ротару. Это правда.

Ментята приободрились. Видно, многие из них слышали о Ротару:

– Ой, Софа! Мы вас так любим! Простите, что сразу не признали. Конечно же,

проходите. А вы кто? – обратился старшой ко мне, - Телохранитель?

Я не успел ответить. За меня очень достойно ответила Алла:

– Вы разве не узнаёте, это же Боря Моисеев!

Слава богу, менты о Моисееве слыхом не слыхивали и меня не пропустили. Я

остался за кордоном!

Недавно Борис Моисеев решил жениться и завести двоих детей.

На вопрос "зачем?" Борис ответил:

"Имидж имиджем, а 250 000 рублей на дороге не валяются".

Когда-то давным-давно в затянувшейся молодости я тоже звездил.

Хотя популярность пришла ко мне поздно. Но от популярности, как от наркотиков

башню сносит в любом возрасте. Недаром есть современное слово «звезданутый».

Меня вовремя приземлил один пожилой гаишник на Рублевке. В начале

девяностых мы ехали из Подмосковья в Москву на моей машине с писателем

Василием Аксеновым. Аксенов не знал ничего о моей популярности. Он несколько

лет прожил в Америке. Меня помнил по Дому творчества писателей в Коктебеле

как сына известного советского писателя Николая Задорнова.

Я из последних сил сдерживался, чтобы не похвастаться, кем я стал за

последние годы. Полноценной звездой! Нашу машину остановил гаишник. Лицо у

него было типичного советского милиционера, из которого перестройка выбила

главную основу жизни – марксистско-ленинское мировоззрение. «Сейчас Василий

удивится, когда увидит, что мент узнает меня и попросит автограф» - подумал я и

высунулся из окошка как можно заметнее для гаишника. Но гаишник посмотрел на

меня как ученый-зоолог на обыкновенную дрозофилу:

– Вы что мне свое лицо выставляете? Мне документы нужны.

Пожалуйста, предоставьте документы.

Я настойчивее повертел лицом в разные стороны. Не узнал в фас, может

признает в профиль. Профиль у меня запоминающийся. На флюгер похож.