С легкой быковской руки, фальшивая «переписка» пошла гулять по множеству книг, статей, романов большевистской России как главное «доказательство» существования «заговора» с целью освобождения Императора Николая II из екатеринбургского заточения.

Но все-таки до такой бесстыжей фальсификации, до какой опустился Касвинов, пожалуй, не опускался никто. Касвинов не только привел «переписку» в качестве доказательства, но и указал на ее автора — «белогвардейского полковника И. И. Сидорова», который, по словам Касвинова, прибыл в Екатеринбург «со специальной миссией — скоординировать подготовку нападения на дом Ипатьева». [1068]Доктор Деревенко (его Касвинов опять-таки в силу своей исторической безграмотности называет «Деревенько») «взял на себя выполнение его поручений». [1069]

После этого Касвинов со спокойной совестью пишет, что все письма Царю писал Сидоров.

Что касается Сидорова, то человек под такой фамилией действительно существовал. Он появился в Екатеринбурге в мае 1918 года и назвался Иваном Ивановичем Сидоровым. Явившись в Екатеринбург, Сидоров встретился с епископом Григорием, у которого открыто сказал: «Мне необходимо установить связь с Царем. Не можете ли вы мне помочь в этом?». Епископ ему ответил, что не может, так как не имеет с Царем никакой связи. Но затем сказал, что можно попробовать установить связь с Государем через посылку ему провизии из женского монастыря. [1070]

Сидоров отправился в Ново-Тихвинский монастырь и в разговоре с монахиней Августиной так же открыто завел разговор о Царской Семье. Он говорил, что Царской Семье угрожает опасность и что надо сделать все, чтобы ей помочь. Августина указала ему на доктора Деревенко как на человека, который может ему помочь в этом. Сидоров встречался с Деревенко. [1071]Сам Деревенко, неоднократно арестовывавшийся ГПУ и в конце концов убитый в заключении, показывал на допросе: «Что касается Сидорова, то ко мне действительно явился крестьянин (или человек, одетый под крестьянина), назвавший себя Ив. Ив. Сидоровым, который, узнав о том, что Алексей болен и что он нуждается в усиленном питании, взялся организовать доставку молока и прочих пищевых продуктов в Дом ос. назн., что он и выполнил, но на этом наше с ним знакомство и кончилось, и лишь позднее от сестер милосердия того лазарета, в котором я служил в Екатеринбурге, я узнал, что Сидоров не деревенский обыватель, а генерал». [1072]

Примечательно, что в разговоре с монахиней Сидоров, тоже как бы между прочим, проговорился, сказав «у нас при дворе», а своего спутника называл «адъютантом». Все это очень похоже на большевистскую провокацию. Если «переписка офицера» имела место действительно до убийства Царской Семьи, то нет сомнений, что Сидоров был одним из участников ее доставки в дом Ипатьева. Хотя вполне возможно, что Сидоров был посланцем немцев, которые вели свое наблюдение за Царской Семьей. Во всяком случае, Сидоров действовал совершенно открыто, никого не боялся. Генерал Дитерихс прямо пишет, что Сидоров имел связи с германскими и большевистскими властями. И. Ф. Плотников согласен с Дитерихсом, когда пишет о Сидорове: «Никаким генералом, посланцем для руководства заговором он не являлся. Кстати, о нем было известно и чекистам, не нашедшим в его действиях ничего опасного». [1073]

Таким образом, скорее всего, Сидоров был агентом ЧК, проверявшим степень поддержки Царской Семьи со стороны влиятельных лиц города или собиравшимся втереться в доверие к Царской Семье с целью какой-нибудь провокации.

Что же касается реальных заговоров, то чекисты были хорошо осведомлены, что не существует ни одной серьезной организации, ни одного серьезного человека, военного или гражданского, кто бы мог реально организовать подобные заговоры. Чтобы судить о серьезности и реальности «заговоров», достаточно ознакомиться с показаниями 26-летнего гвардейского капитана Д. А. Малиновского, который прибыл в Екатеринбург как член «заговорщической» организации генерала Шульгина. «Этой организацией, — показывал Малиновский Соколову, — я был отправлен в первых числах мая месяца в г. Екатеринбург для выяснения условий, в которых находилась здесь Августейшая Семья, ознакомления по этому вопросу нашей организации и принятия мер к облегчению участи Августейшей Семьи вплоть до увоза Ее отсюда». [1074]

Заметим сразу, Малиновский приехал без какого-либо плана, без связи, без возможностей, без необходимых знакомств. Сам факт посылки молодого офицера, не сведущего в конспиративной и разведывательной деятельности, говорит о серьезности планов организации, его пославшей. Задачи Малиновского также изначально непонятны: он должен и выяснять условия, в которых содержится Царская Семья, и ознакомлять об этих условиях свою организацию, и готовить увоз Царской Семьи из Екатеринбурга.

Дальнейшие действия Малиновского выдают в нем совершеннейшего непрофессионала как «заговорщика». «Я поступил на старший курс Академии Генерального штаба, находившейся тогда в Екатеринбурге. Разобравшись несколько в окружающих меня людях, я сошелся с капитаном Ярцевым, капитаном Ахвердовым, капитаном Делинсгаузеном и капитаном Гершельманом. Я поделился с ними своей задачей. Мы решили узнать как следует те условия, в которых содержалась здесь в Ипатьевском доме Августейшая Семья, а в дальнейшем действовать так, как позволят нам обстоятельства. Получали мы сведения эти, как могли». [1075]

Можно быть уверенным, что с этого момента, как Малиновский «несколько разобрался в окружавших его людях», рассказал им о своей задаче и стал изучать вместе с ними, «как мог», обстановку в Ипатьевском доме, полная информация об этом «заговоре» появилась в ЧК. Без сомнения, все дальнейшие действия Малиновского строго контролировались и направлялись этим ведомством. «Мать капитана Ахвердова, — продолжает Малиновский, — познакомилась поближе с доктором Деревенко и узнавала от него, что было можно. Деревенко, допускавшийся время от времени к Августейшей Семье, дал ей план квартиры верхнего этажа дома Ипатьева. Я не знаю, собственно, кто его начертил. Может быть, чертил его Деревенко, может быть, сама Ахвердова со слов Деревенко, а может быть, и Делинсгаузен. Я же его получил от последнего». [1076]

Таким образом, «заговорщик» Малиновский даже не поинтересовался, откуда появился у него план Ипатьевского дома, то есть того объекта, который, по идее, он должен был знать «назубок», если он действительно собирался освобождать Царскую Семью. У Малиновского даже не возникло мысли: а что, если этот план был нарисован в ЧК, а что, если это была дезинформация, провокация, ловушка? (Собственно говоря, скорее всего, так оно и было.)

Из дальнейших показаний Малиновского выясняется, что он даже точно не знал, кто жил в Доме особого назначения, так, он говорит, что «Чемодуров, Боткин, повар и лакей все помещались в комнате с аркой», хотя хорошо известно, что Чемодуров к тому времени уже помещался в тюрьме.