— Кто это был? Вы его хотя бы узнали? — сухо отозвалась Орлана.

Ранал повис над ней, упираясь руками в край стола. На паре ниток держалась верхняя пуговица рубашки, и жилка — синяя, бьющаяся на шее — вдруг оказалась очень близко. Каэда тяжело дышал, воздух сипел в его горле.

— Нет. Мы же говорили через кристалл связи.

Бледная лилия на чёрном шёлке. Орлана оторвала взгляд от неё и посмотрела в глаза лорду консулу. Вряд ли он врал — был слишком зол, такое ему не сыграть.

— Тогда откуда вы знаете, что это маг Совета, а не какой-нибудь проходимец?

— Вот это он сообщил мне сам! Когда я позволил себе усомниться в его словах — какого демона вы должны верить каждому поклёпу — он сказал, что уж ему вы точно поверите, потому что он, мол, член Совета, высший маг. И заявляет такое, нет, ну вы подумайте только!

Орлана снова побарабанила кончиками пальцев по подлокотнику, послушала хриплое дыхание Каэды.

— Скажем, это мог быть кто угодно, представившийся магом Совета, чтобы запугать вас.

— Вот и нет, — склонился к ней Ранал, снова обдавая запахом сухих водорослей, заставляя глотать этот отвратительный запах и стараться не морщится. — Иначе как он мог так детально перечислить мне все условия пакта, даже особые пункты. А ведь кроме нас их знают только члены Совета, не так ли?

С этим Орлане пришлось согласиться. Не открывая взгляда от противоположной стены — чёрные интерьеры и драпировки из бархата, — она медленно кивнула.

— Как будто бы так. Но неужели вы не узнали, кто именно это был? В Совете всего пятеро мужчин. Голос ведь был мужским, да? И есть ли у вас более конкретные подозрения?

Он опять сорвался с места, вскинул руки к туману — Орлана была уверена, что вместо неба тоже туман — и застонал:

— Я что, так близко знаком со всеми вашими советниками, что различаю их по голосам? Нет, нет и нет.

Пока Каэда пытался успокоиться, прижимаясь лбом к стеклу, Орлана плотно зажмурила глаза и снова открыла. Она понимала одно — кроме советников про условия пакта знали ещё двое, и один из них не больше сотни вздохов назад сидел в этой же комнате. Второй же…

— Но это был не Орден? Его бы вы наверняка узнали.

Каэда замер и даже, кажется, перестал дышать.

— Орден же умер.

Уголки губ болели от сдержанной усмешки. Орлана с трудом сглотнула, но горечь осталась на языке.

— Да. Я просто желала убедиться.

Он шагнул ближе и склонился над Орланой, заглядывая ей в глаза. Так проверяют маленьких детей — если соврал, то не выдержит прямого взгляда. Орлана смотрела мимо, туда, где были интерьеры из чёрного дерева и бархат цвета вечернего неба. И Ранал отступил, как будто уже жалел, что явился.

— Вы можете не переживать, я вас ни в чём не обвиню, — бесцветно пообещала она, перекатывая в пальцах тонкую уголку. Короткий поводок нитки дёргался. — И найду советника, который решил уничтожить пакт. Ну в самом же деле, не нам с вами поддаваться на такие глупые угрозы. Спасибо, что рассказали мне всё.

— Я рад, что вы меня поняли.

Он помолчал и торопливо вышел, забыв даже попрощаться. А вокруг имения всё разливался седой туман.

В тишине пустой залы у неё осталось время для размышлений. Откинувшись на мягкую спинку стула, Орлана скрестила руки и закрыла глаза. Вчера. Вчера Аластар прекрасно мог поговорить с Каэдой. Откуда он узнал об его угрозах Ордену? Какая разница, Аластар всегда знает всё. Нельзя отбрасывать и эту возможность.

Но в Совете ещё пять мужчин, и каждый из них мог быть шантажистом. Любой. Олриск — потому что он всегда выступал против пакта. Хэкон — потому что слишком поглощён идеей войны. Ллар — конечно же, у него могли найтись причины. И даже Свеин, потому что она никогда не знала, о чём думает он. Аграэль? Впрочем, она призналась самой себе, что Аграэль тоже мог — потому что посчитал бы это меньшим из зол.

Сталкиваться с Орденом Орлане хотелось меньше всего. Она поднялась и, бросив накидку на спинку стула, прошлась вдоль окон. За туманом уже было не различить даже силуэты гор, только клочок серого неба — или он тоже чудился?

— К демонам такой отдых… — пробормотала она себе под нос, вытаскивая из волос шпильки, и на краю стола рассыпалась пригоршня искристых камешков.

Она велела приготовить ванну и через несколько минут уже осталась одна с книжкой и ароматной пеной, отгородившись от мира полупрозрачной ширмой. Сюда Орден точно не явился бы.

В высокие окна заглядывал ранний вечер цвета старинного серебра. Говорить о важном ни с кем не хотелось: она достаточно ломала голову все эти дни, теперь осталось только жить с этими мыслями, ожидая, пока они сложатся в стройную картину.