— Сопка… Сопка… Сопка… Я — Сопка четыре. Я — Сопка четыре. Прием!..

— Сопка четыре! Вас слышу хорошо. Я — Сопка два. Я — Сопка два. Вас слышу хорошо. Как дела, парни?.. Прием!

— Сопка два, понял!.. Радиограмма!.. Начальнику контрольно-спасательного пункта Киргизского Ала-Тау… Вячеславу Петровичу Ляшенко… Сегодня около девяти приняли сигнал бедствия с вершины Юность. Передано отделением инструктора Коновалова Валентина Сергеевича. Все отделение в полном составе начало самостоятельный спуск с вершины. Коновалова визуально наблюдаем лежащим недвижно у края снежной мульды… Начали спуск для выяснения обстоятельств и оказания возможной помощи… Коновалов падал около четырехсот метров. В результате падения предполагаем гибель. Передал инструктор Еремин… Как поняли? Прием!

— Сопка четыре! Юрка! Этого не может быть! Там Валентин упасть не мог! Парни, это ошибка!

— Сопка два! Сопка два! Передайте Ляшенко! Погиб Валентин Сергеевич Коновалов… Конец!

«…Галина Григорьевна! Телеграмма, отправленная Вам шестого июля, очевидно, не дошла до Вас. Простите, но обстоятельства вынуждают нас обратиться к Вам с этим письмом.

ЧП на вершине Юность произошло по нелепой случайности. Маршрут учебный, совсем несложный, категория трудности 2А. Ваш муж, Валентин Сергеевич Коновалов, отстегнулся от страховочной веревки, оступился и упал в скально-ледовый кулуар, в котором задержаться уже не было никакой возможности.

Независимо от того, когда найдет Вас это письмо — приезжайте! Ждем Вашей телеграммы: 720481, Фрунзе, ГСП, Панфилова, 145, альпинистский лагерь. На перевалочной базе Вас встретит машина.

По поручению друзей Валентина Сергеевича, начальник учебной части лагеря В. Степанов…»

— Садитесь, Галина Григорьевна, вот сюда, в кресло.

— Дайте, пожалуйста, пепельницу! Скажите, а ваши инструкторы живут с таким же комфортом?

— Да. Отдельная комната в коттедже, хорошая мебель, уют, тишина — это, хотя и косвенное, но тоже одно из средств обеспечения безопасности.

— Что же вы Валентина не уберегли?

— Трудный вопрос, Галина Григорьевна. Трудный, потому что рядом с ним стоят еще два: случайно это было или закономерно? Ежегодно выходит «Анализ несчастных случаев в горах», но это просто констатация фактов. Подлинный анализ можем провести только мы с вами, да те еще, кто находился с ним рядом — его друзья.

— Друзья? Виктор Иванович, я прочла между строк: почему жена едет на похороны мужа, когда его могила уже, наверное, начала зарастать травой, я вас правильно поняла?

— Нет, Галина Григорьевна! Вы устали после дороги. Давайте-ка отложим наш разговор на завтра, на послезавтра. Отдохните, осмотритесь, я вас познакомлю с лагерем, с друзьями Валентина. Потом и поговорим…

— Зачем откладывать? Разговор уже начался и, как мне кажется, взаимно откровенный.

— Я вас слушаю, Галина Григорьевна.

— В конце мая семьдесят четвертого года у нас с Валентином была свадьба. Он всем вам заранее прислал приглашения, но никто не приехал. Я поняла это так, что друзья не одобряют его выбора. Обидно!

— И здесь лежит начало вашего протеста против гор?

— Да, Виктор Иванович! В определенном смысле — да.

— А мы, Галина Григорьевна, все были искренне рады за него. И если бы вы сразу после свадьбы приехали сюда, был бы праздник на все ущелье — поверьте!

— Позвольте спросить: а вас мучают угрызения совести за гибель товарищей?

— Если бы, Галина Григорьевна, все упиралось только в угрызения совести, тогда было бы и легче, и проще. По данным статистики, за пятьдесят лет альпинизма в нашей стране в горах погибло около пятисот человек. Это очень много — и это в большинстве своем инструкторы альпинизма. Переохлаждение, удар молнии, камня, срыв на маршруте — основные причины гибели. Но тратятся все возрастающие средства на развитие альпинистских лагерей, на подготовку квалифицированных кадров инструкторов и спасателей.

— Значит, в этом есть потребность?

— В определенном смысле — да, но в конечном счете — потребность самого человека! Без этого никто не в состоянии заставить нас лезть по стене, терпеть муки кислородного голодания, работать на пределе физических возможностей, рисковать жизнью — и продолжать идти наверх!

— Удивительно!

— Что?

— Вы так хладнокровно об этом говорите, так методично и последовательно, что мороз идет по спине от ваших слов: все объяснимо, все причинно-обоснованно, все правильно. «Еще один сгорел на работе!» — какие могут быть здесь угрызения совести?