Они проехали почти весь парк. Очень медленно. Он не пускал лошадь даже в легкий галоп.

— Устали, любовь моя? — спросил он, наклоняясь к ней. — Тогда я отвезу вас назад.

— Ах, Фредди! — Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. Ее чуть покрасневшие глаза блестели. — Мне хотелось бы, чтобы нам вообще не нужно было возвращаться. Чтобы это продолжалось вечно. Какой глупой вы, должно быть, меня сочтете. Ведь для вас это самая обыденная вещь в мире, правда? И вам должно казаться, что мы движемся черепашьим шагом.

— Мы поедем снова, — сказал он, — и снова, и снова, Клара. Вы больше не будете прикованы к дому. Вы будете выходить из дома и дышать свежим воздухом. Это — приказ. И, уверяю, я потребую от вас повиновения.

На мгновение в ее глазах мелькнула смутная тоска, затем она опустила их и отвела взгляд.

— Я надеюсь, что буду слушаться вас, Фредди, — сказала она. — Я всегда слушалась папу.

Он повернул лошадь и направил ее назад к дому. Он надеялся, что она не влюблена в него. Боже, как он на это надеялся. Он собирался быть добрым по отношению к ней и принести немного счастья и немного подвижности в ее жизнь. Но он сомневался, что сможет оправдать ее ожидания любви. Вернее, он это точно знал.

Она устала, хотя и не признавалась в этом. Через несколько минут она наклонилась и оперлась плечом о его грудь. Когда он крепче обхватил ее рукой, она развязала ленты своей шляпки и сняла ее, чтобы можно было положить голову ему на плечо.

— Мир за стенами дома — волшебное место, — сказала она. — Интересно, осознают ли это до конца люди, которые всегда были здоровы?

— Вероятно, нет, — сказал он, касаясь щекой ее макушки. — Мы многое принимаем как данность.

Он чувствовал себя счастливым, внезапно и весьма неожиданно понял он. Прекрасный день, идиллические окрестности, великолепный дом. Это был его дом, а женщина в его объятиях, все еще молча осматривавшая чудеса природы, была его женой. Возможно, в конце концов, ему удастся остепениться. Возможно, в конце концов, ему не придется искать снег в июле как свидетельство того, что невозможное действительно иногда возможно.

В течение следующей недели Клара время от времени ловила себя на желании, чтобы Гарриет и лорд Беллами с супругой приехали попозже. И всякий раз она одергивала себя при этой мысли. Гарриет давно уже стала ей дорогой и верной подругой, а не просто платной компаньонкой, а родители ее мужа были очень любезны с ней в Бате. Она должна была бы с нетерпением ожидать встречи с ними. Она действительно с нетерпением ждала этого.

Но она не хотела, чтобы ее медовый месяц заканчивался. У нее было чувство, что это произойдет окончательно и бесповоротно, как только в поместье прибудут другие люди. Это не могло продолжаться вечно. Все происходящее чудесным и неожиданным образом было чересчур идеально.

Ее муж проводил с ней дни напролет. Он сидел рядом с нею во время многочисленных визитов соседей, узнавших о ее возвращении, особенно после того, как начала распространяться новость о ее недавнем замужестве. Все эти годы она со многими поддерживала дружбу, так как это всегда было одной из немногих доступных ей радостей жизни. Фредди не выказывал никаких признаков скуки и был вежлив с джентльменами и очарователен с дамами. Последних он покорил всех без исключения. Можно было практически проследить, как леди сначала робели перед его привлекательной внешностью, после короткого периода времени начинали чувствовать себя польщенными его вниманием, а затем — подпадали под его очарование. Можно было видеть, как все они немного влюбились в него во время их самого первого визита.

Один раз он сопровождал ее, когда она совершала визиты. Он переносил ее в экипаж и в три дома, куда они заезжали, и бодро высидел три чаепития. Это день чрезвычайно ей понравился. Она привыкла к тому, что визиты обычно наносили ей и нечасто сама ездила в гости. Фредди пообещал, что скоро они поедут в Лондон и выберут открытую четырехместную коляску. А пока они ездили в экипаже, широко открыв окна, что уже само по себе было новизной. Ее отец всегда ограждал ее от малейшей возможности сквозняков.

Они еще раз ездили кататься верхом.

Фредди даже отвез ее в воскресенье в церковь, где ее тепло встретили прихожане, уже ранее заходившие к ней домой, и священник с женой, выразившие желание навестить ее в течение нескольких ближайших дней.

— Пожалуй, я впервые посетил церковь с последнего Рождества, — сказал Фредерик, когда они снова направились домой. — Как вы думаете, Клара, моя душа вновь спасена?

— О, Фредди, — сказала она, смеясь, — не говорите глупостей. По крайней мере, вы не спали во время проповеди, как это делал мистер Соамз. Вы видели, что миссис Соамз толкала его локтем, когда он начинал храпеть?

— Удивительно, что он не закричал, — сказал он, — локоть выглядел достаточно острым.

Они оба рассмеялись. Казалось, на этой неделе они, делали это довольно часто.

В воскресенье днем он вывез ее в кресле на террасу и не позволил ей взять шаль, предупредив, что она расплавится от жары, если сделает это. Она удовлетворенно вздыхала, когда он вез ее по террасе, и поднимала лицо к солнечному свету и теплу.

— Со дня на день придет осень, — сказала она. — Разве нам не повезло с такой прекрасной летней погодой в это время августа, Фредди?