Фредерик резко засмеялся.

— Безнадежно честная Клара, — сказал он. — Ты не любишь лгать, так что просто ничего не говоришь.

— Ты мой муж, Фредди, — сказала она.

— Которого следует кротко почитать и которому следует подчиняться, — сказал он. — У тебя ведь способности к таким вещам, да, Клара? Это не соответствовало бы твоему представлению о хорошей жене, если бы ты заявила мне, что презираешь меня. Отлично, я это и так знаю. А если не презираешь, то должна. Недавно кое-кто назвал меня распутником и мотом. Оба слова совершенно точны.

Она не хотела слышать это. Не хотела разрушать хрупкий мир между ними. Она имела так немного. И не хотела терять даже ту малость, что имела. Если он продолжит в том же духе, меж ними откроется слишком многое. Удержать их брак на плаву будет уже невозможно.

— Фредди, — сказала она, — ты мой муж. Это все, что важно для меня.

— Твое имущество и состояние вовсе не в доверительном управлении, да, Клара? Я сам это понял какое-то время назад. Ты просто не хотела, чтобы я заграбастал все твое богатство. Ты поступила очень мудро. Практически все твое щедрое приданное разошлось ожидаемым путем. Мой доход, несомненно, постигнет та же участь. Но не волнуйся. Я ведь не могу наложить руку на твое состояние, не так ли? Если бы ты предложила, я не принял бы его. А ты предложила бы, Клара? Как послушная жена? Ведь именно поэтому я и женился на тебе, в конце концов, не правда ли? Как-нибудь ты можешь приехать и навестить меня в долговой тюрьме. Пусть Робин тебя туда принесет.

— Фредди, пожалуйста, не надо. — Но уже было слишком поздно. Все было разрушено.

— Я изменил тебе с дюжиной женщин, с тех пор как мы поженились, — продолжил он. — Нет, даже с большим количеством. Но ведь ты знала об этом, Клара? Ты знала, когда выходила за меня замуж, что я распутник. И ты знала, что женщина не может исправить мужчину после свадьбы. Ты была достаточно умна, чтобы даже не пытаться.

«Боже. О, Боже. О, Боже. О, Боже». Она прикусила губу и не мигая смотрела перед собой.

— Думаю, ты отчасти винила себя, — сказал он. — Полагаю, добродетельным женщинам это свойственно. Ты винила себя, потому что ты искалечена и потому что ты считаешь себя уродливой. Ты думала, что если бы ты только могла ходить и была красивой, то смогла бы добиться моей любви, верности и наставить меня на путь истинный. Сделай себе одолжение, Клара. Научись ненавидеть меня. Ничего лучшего я не заслуживаю.

— Отвези меня домой, — сказала она.

— Арчи и я отлично подходим друг другу, правда? — не унимался Фредди. — Я так понимаю, прошлым вечером он предложил твоей целомудренной компаньонке карт-бланш и был отвергнут. У нее больше здравого смысла, чем у тебя, Клара.

— Завтра я уеду в Эбури-Корт.

— Как жаль, — сказал он, — что ты не можешь получить свидетельство о разводе по причине простой супружеской измены, правда? Тогда я был бы у тебя в руках, Клара.

Она закрыла глаза и пожелала побыстрее оказаться дома. Они выехали из парка уже несколько минут назад.

— Ты, должно быть, мечтаешь о том, что, когда откроешь глаза, снова окажешься в Бате, а все прошедшие месяцы окажутся дурным сном.

— Да, — согласилась она.

Фредди рассмеялся.

— Ты должна поставить мне в вину еще один недостаток моего характера, — сказал он. — Если бы только я был немного более целеустремленным, Джули вышла бы за меня, и ты бы избежала всего этого, Клара. Мы никогда бы не встретились. Но я вовсе не был настойчивым. Я позволил ей ускользнуть, и она вышла замуж за Дэна.

«О, Боже. О, Боже».

Наконец ландо остановилось перед их домом. Фредерик спрыгнул и потянулся за ней. На его лице играло циничное, небрежное подобие улыбки. Заметив это, Клара снова уставилась перед собой.

— Я хочу, чтобы в дом меня внес Робин, — сказала она.

Фредерик нетерпеливо фыркнул, не слишком нежно схватил ее и потянул через сиденье к себе, готовясь взять ее на руки.

Ледяным голосом она отчетливо повторила:

— Я хочу, чтобы в дом меня внес Робин.

Последовала пауза, после чего Фредди отпустил ее, развернулся и, не произнося ни слова, вошел в дом. Не прошло и минуты, как появился Робин и перенес ее наверх в личные апартаменты. До их с Гарриет отъезда в Эбури-Корт рано утром она своего мужа больше не видела.

Ненависть к самому себе иногда может достигать таких глубин, что человек оказывается пугающе близко к состоянию безысходности. На следующее утро после поездки с женой в парк Фредерик был очень близок к этому. Он шел домой, все еще одетый в вечерний костюм, чувствуя себя грязным, нечесаным и небритым. Грязным больше всего.

Вчера он все-таки присоединился к Арчи за ужином в клубе «Уайтс» и выпил немереное количество вина, а после него — еще множество стаканов портвейна. После этого его вечер развивался по вполне предсказуемому сценарию. Вернее, ночь. Видимо, Лиззи ничего не сказала Аннет. Его без проблем впустили и предоставили ему новую девушку, совсем молоденькую, которая явно работала там не слишком долго, хотя, конечно же, не была девственницей. Но он просто воспользовался ее умением, и несколько раз она стонала от боли, когда он был с ней намеренно груб. Прежде чем уйти, он оставил ей щедрое денежное вознаграждение, хотя знал, что ей строго-настрого запрещено принимать личные подарки. Уходя вместе с Арчи, он все еще ощущал себя насильником.