— Они ненастоящие! — Екатерина Полуэктовна вытерла покрасневшие глаза и посмотрела на сестру с укором. — Манефа, гусары ненастоящие!

Обидно и больно, когда рушится мечта. Нет, не так она представляла первый бал. Где красивые мундиры, где звон шпор и сверкание орденов? Куда подевались ментики с золотыми шнурами, небрежно наброшенные на плечо? Неужели люди в мешковатых одеяниях болотного цвета смеют называться гусарами? Боже мой, какой позор! И ведь это не машкерадные костюмы…

— Ты дура! — Вместо сочувствия госпожа Клюгенау решительно выступила на защиту гостей. — Это боевое обмундирование. Или ты считаешь, будто лучше всего с небес прыгать в белых обтягивающих лосинах? Там же холодно!

— Да?

— Сомневаешься? Спроси у любого.

Екатерина Полуэктовна робко улыбнулась:

— Так это значит…

— Ну конечно же! А парадные мундиры хранятся для особо торжественных случаев, для свадьбы например. Так что давай-ка утирай слезы и быстро иди танцевать. Стой, не прямо же сейчас! А носик припудрить?

Мишка Нечихаев танцевать умел, но не любил. Ему как-то больше нравились уроки фехтования, минно-взрывного дела и баллистики, а не глупые передвижения по натертому паркету. Звон наточенного железа куда как приятнее жеманных кривляний провинциальных невест, а стрельба из винтовки или пистолета безопаснее стрельбы глазами.

Вот и сейчас Господь защитил, не дал попасть в руки приближающейся с явно обозначенной целью девицы, чье лицо густо набелено и напоминает маску смерти. Косы почему-то нет… Да, вовремя распахнулись двери, и влетевший в залу караульный прокричал, перекрывая шум трофейного оркестра:

— Тревога!

Музыка резко оборвалась, и гусары, аккуратно проскальзывая между разволновавшимися дамами, разбежались по местам без всякой команды. Из соображений удобства оружие стояло тут же в заблаговременно сколоченных пирамидах, так что скоро у каждого окна встало по два-три стрелка, а дежурные ракетометчики с чердака подали сигнал о готовности.

— Ваше благородие, посты сообщили о приближении крупного отряда, сопровождающего большой обоз!

— Далеко?

— Верст восемь. Сейчас, может быть, чуть поменьше.

— Сюда идут?

— Так точно!

Нечихаев покосился на внезапно повеселевших оркестрантов:

— Этих еще раз покормить — и под замок. Но где-нибудь неподалеку.

— Зачем?

— Затем. Не отменять же праздник из-за какого-то боя? Вернемся. Продолжим веселье.

Десять минут спустя, покачиваясь в седле подаренного Иваном Федоровичем Поцелуевым вороного жеребца, Мишка размышлял о будущем. С настоящим как раз все просто и понятно, а вот что будет в России через сто или сто пятьдесят лет? С кем тогда придется воевать? В мирное сосуществование с соседями Нечихаев не верил, и, как ни раздвигай границы, эти самые соседи всегда найдутся. Пусть даже отделенные морями и океанами, но все равно найдутся.

Кони шли неторопливым шагом, и ничто не мешало старшему лейтенанту полностью уйти в мысли. Нет, помешало — ехавший рядом сержант тронул командира за плечо:

— Мы на месте, Михаил Касьянович.

Зимой не бывает полной темноты и в лесу. Белый снег отражает свет луны и звезд, и даже если небо скрыто облаками, то все равно приближающегося неприятеля можно разглядеть издалека. Те особо и не скрываются, тем более в чистом поле замаскироваться получится только шапкой-невидимкой. Полутора сотнями шапок…

— Начинаем по моей команде, — предупредил Нечихаев, доставая из кармана картонную трубочку с сигнальной ракетой. — А то выйдет, как в прошлый раз.

Стоявший рядом сержант обиженно засопел — именно он тогда поторопился уронить дерево на дорогу, отрезая французам путь к отступлению, и те рванули вперед, благо такая возможность представилась. Половина обоза успела выскочить из ловушки прежде, чем повалилась вторая сосна. И ладно бы спаслись! Нет же, удирая от погони, они бездарно сгинули, влетев на ходу в покрытое тонким льдом болото. Самое обидное — ценный груз лежал именно на передних санях и благополучно ушел в трясину. Бульк — и все. Досадно — ведь, по рассказам пленных, Наполеон специально собрал лошадей со всей армии, чтобы вывезти во Францию чуть ли не половину накопленного за полгода войны добра.

Эти, кстати, где коней раздобыли?

Фр-р-р… Яркая звездочка взлетела в небо и зависла там, освещая опушку. Нечихаев с недоумением посмотрел на ракету в руке и выругался — на дорогу с громким треском рухнуло огромное дерево. Рухнуло прямо перед носом у желанной добычи.

— Что за черт?

— Так ведь сигнал, Михаил Касьянович.

— Это не я!

— Да чего уж теперь… — пожал плечами сержант.

Удивительно, но французы отреагировали на опасность не стрельбой, а криком:

— Мать вашу, пся крев! Какому лешему ночами не спится?

Мишка от неожиданности выронил ракетницу и ответил вопросом на вопрос:

— Пан Пшемоцкий? Сигизмунд Каземирович, вы ли это?

— Уже Сергей Андреевич, с вашего позволения!

— Свои? — сержант вопросительно глянул на командира и сам же себе кивнул: — Они самые, холеры ясны явились.

— Ага, старые знакомые, Федорыч. И это… винтовки пока не разряжайте.

Веселье в доме Ивана Федоровича Поцелуева разгорелось с новой силой. Возвращение гусар вместе с неожиданным пополнением произвело фурор, а увешанных с головы до ног оружием поляков встретили овациями. Как же, герои! Прорвались сквозь порядки французской армии! Привезли приказ в запечатанном пакете и капитанские погоны для Нечихаева!