И все же не менее четырех специалистов — один русский, один канадец и два американца — выразили серьёзное сомнение относительно заключения генерала Смита, выводы которого «вне всяких разумных сомнений» исключают возможность того, что этот снаряд могли выпустить силы мусульманского правительства, а не сербы.

В интервью, которое дал корреспонденту ИТАР-ТАСС полковник Демуренко 30 августа 1995 г., он утверждал, что практически невозможно поразить такую узкую, огуаниченную цель как улицу шириною 10 метров с расстояния 3,3 км, ведь «настолько удалена ближайшая артиллерийская позиция сербов». Вероятность такого попадания — «один к миллиону».

Честный полковник А. В. Демуренко с тех пор последовательно старался опровергнуть ложь гаагских обвинителей, свидетельствуя в делах обвиняемых генералов Армии Републики Сербской в гаагских процессах. Напрасно: преступление на Маркале в 1994 г. остаётся одним из самых ядовитых и прочных звеньев в цепи медийной войны против сербског народа на Балканах.

Канадский эксперт — офицер, долго живший в Боснии, — говорил, что, по его мнению, сообщение ООН «крайне сомнительно». Канадец считает, что подозрительна «нелогичность, связанная с запалом» снаряда, извлечённого из воронки на площади. В отличие от взрывателей других снарядов, выпущенных 23 августа, тот, что поразил площадь «вообще не был выпущен из миномёта», что означает, что он выпущен с крыши или взорван иным способом. Канадец добавил, что он и его канадские коллеги-офицеры, участвующие в операциях в Боснии, «уверены», что не только снаряд, разорвавшийся 5 февраля 1994 г., но и взорвавшийся 28 августа 1995 г., «был выпущен мусульманским правительством».

Американец, который подверг критике сообщения ООН (служащий правительства США), пожелал остаться анонимным. Он говорит, что существует «ещё несколько нерешённых вопросов, которые вызывают сомнения в честности чрезмерно поспешного сообщения ООН».

Он замечает, что «со своих позиций сербы не имели возможности видеть площадь», что означает, что если это вообще были они, то «стреляли вслепую». Кроме того, снаряд при такой дальности полета имел бы высокую орбиту, «а это значит, что снаряд упал с большой высоты». Однако, продолжает он: «… не было слышно характерного свиста при падении снаряда. Значит, он не мог упасть с большой высоты».

Подобную нелогичность обнаружил в сообщениях ООН другой американский военный. В одном интервью он сказал, что по крайней мере 3 из 5 снарядов, выпущенных 28 августа утром, выпущены с сербской стороны. «Но четвертый, тот, который убил людей на рынке, выпущен с других позиций».

Между тем зачем бы это мусульманское правительство, вынужден спросить скептик, обстреляло и убило своё собственное население или, если это исключается, намеренно провоцировало сербскую стрельбу, что, судя по сообщениям ООН из Сараево, постоянно происходило в последние три года? Дело в том, что за неделю до трагедии на рынке вооружённые силы мусульманского правительства вели интенсивный артиллерийский огонь по сербским позициям вокруг Горажде и Вогошча севернее Сараево, тем самым провоцируя ответный огонь сербской артиллерии. В обоих случаях мусульманское руководство требовало воздушных налётов НАТО, но генерал Смит отказал им.

Тогда 27 августа последовала угроза помощника американского госсекретаря Ричарда Холбрука, что через одну-две недели последствия для сербских целей будут очень губительными, а вслед за этим он заявил об «активизации авиации НАТО».

Другими словами, план воздушных налётов был детально разработан ещё до того, как Холбрук отправился на Балканы, чтобы изложить сербам миротворческий план президента Клинтона. Был необходим лишь повод, чтобы самолёты поднялись в воздух и, действительно, представитель госдепа Ник Бернс потребовал воздушных налётов еще до того, как сообщение генерала Смита было получено в Нью-Йорке. Первая эскадрилья американских боевых самолётов сбросила бомбы на цели спустя всего 37 часов после взрыва снаряда на рынке.

Во всяком случае, теперь уже поздно привлекать смешанную или нейтральную комиссию, которая на месте могла бы объяснить падение снаряда. Правда, для ООН не поздно обнародовать своё сообщение полностью, чтобы в нём открыто могли разобраться специалисты-баллистики.

До начала весеннего наступления мусульман сёла под Хан-Пиеском, Власеницей, Шековичем и Соколацем были постоянной мишенью мусульманских диверсионных групп из Калесии, Олово, Кладня и Живиница. Сожжены Жеравице, Подкозловача, Подбуквик, Сливня.

К новому наступлению мусульмане хорошо подготовились, вооружились и, окрылённые первыми небольшими успехами, надеялись захватить эти сербские города, отсюда и заявление Расима Делича: «Власеница будет наша». Они планировали перекрыть дорогу, соединяющую Республику Сербскую с Сербией, и думали, что когда коридор будет перекрыт, сербские земли окажутся в полной изоляции.

До настоящего столкновения дошло, когда элитные мусульманские подразделения прорвали часть наших линий и, с намерением идти дальше, ударили по частям АРС и МВД. Это произошло на Сливаньско-брдо, Ашпильска-стиене, Пелемишах, Бандиерке, Висе, Кочарах, Соколине… Сотрудники банялучской полиции, «Волки с Дрины», подразделение Савчича, ребята Андрича из Шековичей, уроженцы Зворника, Вогошчи, Хаджичей… Все были здесь. Офицер Светозар Андрич рассказывает: «Часть позиций, занятых мусульманами на Бандиерке, оставалась в их руках всего пять часов. Нападают они всегда подло и вероломно, а когда им отвечаешь по-военному, бегут в беспорядке и погибают. Так было и на этот раз».

На Сливаньско-брдо и Ашпильска-стиене — всюду мусульманские бойцы, и видно, что они уже никогда больше не нападут на сербские сёла, не сожгут ни один дом, никого не убьют. Они интересны только рою мух да в скором времени, возможно, червям.

С начала этого наступления они двадцать четыре раза нападали на сербские позиции, а результат на этом направлении — около сотни погибших и территория государства меньше, чем была до весенних атак. Говорит командир Радислав Крстич: «Эмбарго на ввоз оружия как будто и не существует. Мусульмане вооружены ничуть не хуже нас, они больше выпустили снарядов по нашим позициям, чем мы — по их. Это и импортные снаряды, и гранаты их собственного производства, но им ничто не помогло. По всей линии фронта они отброшены на исходные позиции, а там где надо — ещё дальше».