Шрифт:
В заключение Энгельс касается судьбы крупного землевладения: «Совсем просто обстоит дело только с крупным землевладением. Здесь перед нами совершенно неприкрытое капиталистическое предприятие… Как только наша партия овладеет государственной властью, ей надо будет просто экспроприировать крупных землевладельцев, точно так же как промышленных фабрикантов. Произойдет ли эта экспроприация с выкупом или без него, будет зависеть большей частью не от нас, а от тех обстоятельств, при которых мы придем к власти, а также, в частности, и от поведения самих господ крупных землевладельцев. Мы вовсе не считаем, что выкуп недопустим ни при каких обстоятельствах; Маркс высказывал мне – и как часто! – свое мнение, что для нас было бы всего дешевле, если бы мы могли откупиться от всей этой банды [130] . Однако здесь мы не будем этого касаться. Возвращенные таким образом обществу крупные имения мы будем передавать в пользование под контролем общества организующимся в товарищества сельскохозяйственным рабочим, которые обрабатывают их уже и в настоящее время. На каких условиях мы будем их передавать, об этом теперь ничего определенного сказать еще нельзя. Во всяком случае, превращение капиталистического хозяйства в общественное здесь уже вполне подготовлено и может быть произведено сразу…» (22, 518 – 524).
130
В работах Маркса и в его письмах к Энгельсу подобных высказываний нет. Значит, он высказывался об этом только устно. Ср. также общее положение, сформулированное в работе Энгельса «К жилищному вопросу» (1873): «Вообще вопрос вовсе не в том, захватит ли пролетариат, достигнув власти, орудия производства, сырые материалы и жизненные средства путем простого насилия, заплатит ли он тотчас же вознаграждение за это, или выкупит постепенно эту собственность небольшими частичными платежами. Пытаться ответить на этот вопрос заранее и относительно всех возможных случаев – значило бы фабриковать утопии» (18, 278 – 279).
Как видим, Энгельс дает в этой работе весьма конкретное решение проблемы. Но дважды он предостерегает от попыток дальнейшей конкретизации: «здесь не место входить в подробности…», «об этом теперь ничего определенного сказать еще нельзя…»
Развитая здесь концепция представляет значительный шаг вперед в разработке аграрного вопроса и вместе с тем последнее слово Энгельса по данному вопросу.
Следующий шаг в том же направлении был сделан уже Лениным. Завершением этого нового этапа явился ленинский кооперативный план, существенные черты которого ясно просматриваются в концепции Энгельса.
5. Диалектика будущего
Теперь мы переходим к чрезвычайно важному и интересному вопросу – к специфически диалектическим представлениям Энгельса о будущем.
27 января 1886 г. в ответ на просьбу дать краткое изложение основных экономических, социальных и политических требований, выдвигаемых социалистами, Энгельс пишет английскому социалисту Эдуарду Пизу:
«Партия, к которой я принадлежу, не выдвигает никаких раз навсегда готовых предложений. Наши взгляды на черты, отличающие будущее некапиталистическое общество от общества современного, являются точными выводами из исторических фактов и процессов развития [131] и вне связи с этими фактами и процессами не имеют никакой теоретической и практической ценности» (36, 363 – 364, курсив наш).
131
Ту же принципиальную методологическую особенность марксистской теории будущего общества подчеркивает и Ленин: «У Маркса нет и капельки утопизма в том смысле, чтобы он сочинял, сфантазировал „новое“ общество. Нет, он изучает, как естественно-исторический процесс, рождение нового общества из старого…» (51, т. 33, 48).
Что это значит?
Во-первых, это означает, конечно, что методология марксистского предвидения будущего исходит из анализа исторических фактов и процессов развития. Эту особенность марксистской методологии мы уже неоднократно имели возможность наблюдать.
Но, во-вторых, это означает и нечто большее. Если представления о будущем строятся исходя из анализа наличных исторических фактов и процессов развития, значит, с изменением данных фактов и процессов или с углублением их анализа должны неизбежно изменяться и выводимые таким путем представления о будущем. Одним словом, с развитием общества и средств познания должны развиваться и представления о будущем обществе.
Отсюда следует, что теория коммунистического общества, созданная в середине XIX века, не может оставаться абсолютно неизменной во второй половине XX века. Ибо главным принципом ее является материалистическая диалектика. И именно развитие есть способ существования марксизма.
Отсюда следует также, что в зависимости от уровня развития общества, с которого оно осуществит переход к коммунизму, будет находиться и характер самого коммунистического общества (минимальным уровнем является, конечно, достаточно высокое развитие крупной промышленности, крупного машинного производства).
Диалектический характер марксистской теории будущего общества выражается не только в ее методологии, но и в ее содержании. В ряде писем и выступлений 90-х годов Энгельс касается вопроса о развитии самого будущего общества.
Так, по поводу дискуссии, происходившей на страницах одной берлинской газеты, он пишет 5 августа 1890 г. Конраду Шмидту:
«Вот также в „Volks-Trib"une“ происходила дискуссия о распределении продуктов в будущем обществе – будет оно происходить соответственно количеству труда или иначе… Но, как ни странно, никому не пришло в голову, что ведь способ распределения существенным образом зависит от того, какое количество продуктов подлежит распределению, и что это количество, конечно, меняется в зависимости от прогресса производства и организации общества, а следовательно, должен меняться и способ распределения. Но все участники дискуссии рассматривают „социалистическое общество“ не как что-то постоянно меняющееся и прогрессирующее, а как нечто стабильное, раз навсегда установленное, что должно, следовательно, иметь также раз навсегда установленный способ распределения. Но если рассуждать здраво, то можно все-таки: 1) попытаться отыскать способ распределения, с которого будет начато, и 2) постараться найти общую тенденцию дальнейшего развития. Но об этом я во всей дискуссии не нахожу ни слова» (37, 370 – 371).
Это – то самое письмо, где Энгельс заявляет: «наше понимание истории есть прежде всего руководство к изучению», т.е. не догма, а метод изучения [132] . Отсюда и взгляд на будущее – очевидно, коммунистическое – общество как на общество, «постоянно меняющееся и прогрессирующее», где поэтому будет меняться и способ распределения. Отсюда и чисто методологический совет: не впадая в утопию, попытаться определить начало и общую тенденцию дальнейшего развития.
132
Ср. в недавно (1961 г.) опубликованном письме Энгельса Зомбарту от 11 марта 1895 г.: «Все миропонимание Маркса – это не доктрина, а метод. Оно дает не готовые догмы, а отправные пункты для дальнейшего исследования и метод для этого исследования» (39, 352).
Тематически к данному письму примыкает ответ Энгельса на вопрос одного немецкого общественного деятеля Отто Бёнигка, относительно возможности социалистических преобразований при существовавших тогда условиях. Письмо датировано 21 августа 1890 г., а впервые оно было опубликовано совсем недавно, в 1964 г. Для теории научного коммунизма оно имеет выдающееся значение. Рассмотрим его основную часть.
«На ваши вопросы, – пишет Энгельс, – я могу ответить лишь коротко и в общих чертах – иначе, чтобы ответить на первый вопрос, мне пришлось бы написать целый трактат.