Мы получаем поистине потрясающую картину современной управленческой структуры мира. На вершине финансовой (абсолютной!) власти — прямой наследник старого Ротшильда, чуть ниже — пять прямых наследников-братьев, владеющих, очевидно через подставных лиц, крупнейшими транснациональными корпорациями и банками.

Еще ниже — масонская, сионистская и другие международные организации, руководимые ими; Международный валютный фонд, промышленно-финансовые объединения Рокфеллера, Форда, Оп-пенгеймера, Лазара и других миллиардеров, то есть финансовый интернационал.

Еще ниже — президенты и премьеры различных стран, министры, коммунистические, демократические, республиканские лидеры, академики, ООН, крупные издатели; а в основании этой пирамиды — мелкие бизнесмены, отдельные политические деятели, журналисты, писатели, биржевики, менеджеры, лавочники, лоточники и связанный с ними криминальный мир. И все это скреплено единой идеей, с помощью денег управляется одной волей...

Ротшильдовские структуры в сегодняшней России вышли из подполья. Поддерживаемые западными собратьями, они чувствуют полную безнаказанность и успешно ведут Россию к вымиранию от нужды, голода и холода... Огромная семья гениальных братьев раковой опухолью умертвляет мир. На совести этой фантастически преступной семьи кровь нескольких революций, двух мировых войн, а сегодня — кровь жертв национальных и иных конфликтов в России. Им нет и не может быть прощения...»

Читатели «Молодой гвардии» жадно глотают такие безумные тексты, находя в них подтверждение собственным подозрениям. Вокруг каждого из изданий такого рода образовался круг постоянных авторов и читателей, озабоченных еврейской темой. Самые агрессивные из них собрались осенью 1993 года в Белом доме.

Поразительно, что в одном политическом лагере оказались антикоммунистический «Наш современник» и прокоммунистическая «Молодая гвардия». Направления этих журналов были противоположны во всем, кроме «еврейского вопроса». Этого оказалось достаточно для того, чтобы выступать единым фронтом.

«Молодая гвардия» (№ 8/1993) свидетельствует: «Патриотическое движение страны строилось первоначально на такой теоретической базе, как работа «О классовой сущности сионизма» А.З. Романенко (Лениздат, 1986)».

И в сегодняшней политической жизни России видно, что крайне левые, которые выступают монолитом, объединены весьма условно. Антисемитизм — это чуть ли не единственное, что их всех объединяет.

После подавления октябрьского мятежа, как когда-то после провала августовского путча 1991 года, удалось сразу заметно продвинуться вперед, потому что радикально изменилась атмосфера в обществе.

Ельцин подписал указы, которые прежде блокировались Верховным Советом: «О Государственном гербе», «О Государственном гимне», «О Государственном флаге». Московский мэр Юрий Лужков предложил вынести тело Ленина из Мавзолея. Даже был подготовлен проект указа. Но Ельцин его не подписал.

Глава правительства Виктор Черномырдин подписал очень важные документы, среди них подготовленное Борисом Федоровым постановление о либерализации цен на хлеб и зерно. Это привело к тому, что страна смогла жить без импорта зерна.

Но президент и правительство могли бы активнее приняться за исправление дел в экономике, добиваться финансовой стабилизации.

Гайдар пытался убедить в этом президента, подтолкнуть его к активным действиям. А тот все откладывал на потом. «Было ощущение, что президент смертельно устал от постоянного напряжения, от тяжести, лежащей на плечах, потерял значительную часть энергии, стал медленнее ухватывать главную мысль, стержень любого разговора...»

Не все согласны с такой оценкой. В 1994 году Ельцин был еще в хорошей форме.

Я спрашивал бывшего помощника президента Георгия Сатарова:

— Добравшись до вершины пирамиды власти, Борис Николаевич чувствовал в себе желание и силы еще что-то сделать? Или считал, что уже все сделано и ему скучно стало?

— Это тоже зависело от времени и от самочувствия. В начале 1994-го, когда я стал помощником, он был очень «заряженный»; была принята новая конституция, прошли выборы, хотя далеко не так удачно, как ему хотелось, и у него было ощущение, что жизнь начинается с чистого листа. Новая конституция, настоящий парламент, а не этот съезд — это его вдохновляло. Он поэтому более или менее безболезненно перенес удар, связанный с политической амнистией начала 1994 года. Ему хотелось начать новую главу жизни. Тогда он был заряжен на работу...

Результаты выборов в Государственную думу были для Ельцина неприятнейшим сюрпризом. Он рассчитывал на другое и был готов к активным действиям в случае победы демократических сил. Неудачу на выборах, по мнению Гайдара, он воспринял как сигнал к отступлению, политическому маневру, частичной смене ориентиров.

16 января 1994 года Гайдар подал в отставку с поста первого вице-премьера, заявив: «Я не могу быть одновременно и в правительстве, и в оппозиции к нему...»

Бывший пресс-секретарь президента Костиков полагает, что была некая договоренность между Гайдаром и Ельциным. Егор Тимурович уходит в отставку, переходит в оппозицию, набирает очки и, может быть, через какое-то время сменяет на посту премьер-министра Виктора Черномырдина, который, как казалось, долго не продержится.