— Погоди, как это? Ты заказала мне платье? Зачем? В смысле без примерки?

— Расслабься. Это атласное платье в пол, без бретелек, ты будешь в нем великолепна.

— А какого цвета?

— Алого.

— Алого? Ты хочешь сказать «красное»?

— Ага.

Чудесно. Просто великолепно. Дейзи будет волшебным видением белоснежной девственной красоты в день собственной свадьбы, а я в красном буду выглядеть как потаскушка.

— Дел, доверься мне, — почувствовав мое беспокойство, сказала Дейзи. — Я работаю в торговле. И знаю, что делаю.

— Ты продаешь сумочки, а не платья, — заметила я.

— Пока да, но я поднимаюсь по карьерной лестнице. Между прочим, ты сама виновата. Я думала, что ты в командировке, и не хотела, чтобы информация о переносе свадьбы встревожила тебя. И кстати, зачем ты скрыла, что потеряла работу?

— Ты же видела, как мама обрадовалась, когда я сказала, что все в порядке.

— Да, но я-то не мама. Мне ты вполне могла сказать.

— Ты права, но вообще-то мы квиты. Ты тоже могла рассказать мне про Эдварда. Да, почему ты не рассказала мне про Эдварда?

— Не знаю, — вздохнула Дейзи. — Наверное, не хотела, чтобы мама узнала от кого-то другого, а не от меня. Ты же знаешь, какая она. Если дела обстоят иначе, чем она ожидала, она никогда не принимает их одобрительно.

Я засмеялась.

— Но, знаешь, — продолжала Дейзи, — можешь считать меня ненормальной, но, кажется, она меняется к лучшему, поэтому я удивилась, что ее так огорчила эта ситуация с религией.

— Меняется к лучшему? — удивилась я. — Как это?

— Ну, например, после нашей помолвки она все время твердит, что ждет не дождется февраля, месяца черной истории, потому что купила книгу о Розе Паркс [37] и жаждет поразить всех своими знаниями.

— Правда? — изумилась я.

— Ну да. Думаю, после того как проходит первый шок от неожиданной информации, ее охватывает энтузиазм.

Хм. Приятно слышать.

Напоследок Дейзи рассказала, что репетиция церемонии в «Уолдорфе» состоится через три недели. Она надеется, что я буду; я записала дату.

Позже, когда мама, по моим подсчетам, должна вернуться со своей йоги, я позвонила ей. (Но я не забыла прежде нажать *67, чтобы номер не определился. Не важно, что там говорит Колин; ей незачем знать, что у меня есть мобильный телефон.) Через двадцать минут разговора мне удалось убедить маму, что в еврействе Эдварда нет ничего страшного.

— Могло быть гораздо хуже, — сказала я. — Он мог оказаться членом какой-нибудь дикой секты, вроде тех, в Юте, что выступают за полигамию. Я видела репортаж по телевизору, там мужчины утверждают, что для того, чтобы попасть на небеса, им нужно не меньше трех жен.

— Может, ты и права, — вздохнула она, все еще разочарованно. — Просто я так хотела услышать пение «Аве Мария».

— Думаю, это можно устроить, — предложила я.

— Думаешь? — оживилась мама.

— Ну конечно, предложи Дейзи. Немножко «Аве Мария» никогда не повредит.

— Знаешь, а ты права! Немножко «Аве Мария» никогда не повредит!

— Отлично! — гордо воскликнула я. Я так рада, что оказалась полезной! — Срочно звони Дейзи!

— Обязательно, но прежде… — Мамин тон изменился. — Почему ты не сказала, что потеряла работу?

Черт! Я надеялась закончить беседу прежде, чем она заговорит об этом.

— Я собиралась, — медленно начала я. — Но была так занята в последнее время и…

— А я все знаю! — вдруг взвизгнула она, и тон ее вновь изменился. — Он такой симпатичный!

Следующие несколько минут я слушала восторги мамы по поводу Колина. Она произносила его имя с придыханием — Ко-олин, — как будто он Колин Пауэлл. Когда она на миг замолкла, чтобы перевести дыхание, я успела сообщить, что мы вовсе не любовники. Сначала она огорчилась, но потом заявила, что все равно верит в лучшее, потому что…

— Он не только холост, очарователен и сексуален, но еще и живет на одной лестничной площадке с тобой. Это же великолепно! Я только что прочла статью о том, что мужчины и женщины на Манхэттене предпочитают встречаться с теми, кто живет в зоне досягаемости. Например, на одной линии метро. Это называется «географические отношения». Может, у вас с Колином тоже так будет.

— Мам, он просто Колин.

— Да, извини. Может, у вас с Колином сложатся отношения.

— Мам, я ведь уже сказала — мы просто друзья. И даже не так — мы просто знакомые. Соседи. Мы встречались всего дважды. Я его почти не знаю.