ЛЕПОРЕЛЛО. Ложь! Нтъ, сударь въ лиловыхъ чулкахъ, я не позволю вамъ втирать очки добрымъ людямъ! Синьоры! Пусть изъ васъ кто-нибудь повыше ростомъ подыметъ руку и благоволитъ считать на пальцахъ.

ВТОРОЙ НИЩІЙ. Я!

ЛЕПОРЕЛЛО. Въ моемъ дом сейчасъ находятся три женщины.

ВТОРОЙ НИЩІЙ. Три!

ЛЕПОРЕЛЛО. Изъ нихъ Маріанна — налицо!

МАРІАННА. Здсь, хозяинъ.

ЛЕПОРЕЛЛО. Загни!

ВТОРОЙ НИЩІЙ. Загнулъ.

ЛЕПОРЕЛЛО. Отъ Маріанны же мы слышали, что старуха Джіованна, о которой поетъ намъ Лазаря этотъ соловей, провела ночь въ спальн Габріэллы.

МАРІАННА. Подтверждаю, хозяинъ.

ЛЕПОРЕЛЛО. Загни еще!

ВТОРОЙ НИЩІЙ. Загнулъ.

ЛЕПОРЕЛЛО. Дв изъ трехъ, въ остатк одна.

ВТОРОЙ НИЩІЙ. Одна!

НИЩІЙ. Ахъ, и сильны же вы въ ариметик, хозяинъ!

ЛЕПОРЕЛЛО. Отсюда слдуетъ ясне благо дня, что женщина, которую мы видли съ этимъ чернымъ змемъ, могла быть только Габріэллою!

НИЩІЙ. И въ логик вы чортъ! (Тихо.) Стойте на своемъ, донъ Ринальдо.

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Доказывайте, что хотите, но я всю ночь стоялъ на молитв у одра страдалицы Джіованны.

ЛЕПОРЕЛЛО. Ложь! Съ вами была Габріэлла!

ОБЫВАТЕЛЬ. Синьоры! Слова не разршатъ вашего спора. Обратимся къ фактамъ.

ЛЕПОРЕЛЛО. Вотъ ключъ. Вчера, думая, что въ угловой комнат находится въ самомъ дл Джіованна, я заперъ имъ ея двери снаружи.

МАРІАННА. А нашу дернуло васъ запереть изнутри.

ЛЕПОРЕЛЛО. Кто бы ни была женщина, которую мы видли съ дономъ Ринальдо, она сидитъ теперь тамъ, какъ мышь въ ловушк. Пусть ктонибудь изъ васъ подымется съ ключомъ и удостоврится, что эта фея подъ замкомъ — не кто иная, какъ Габріэлла!

МАРІАННА. Вы можете, господа, пройти черезъ мою комнату. Я и лстницу подержу.

ОБЫВАТЕЛЬ. Кто пойдетъ?

ВТОРОЙ ОБЫВАТЕЛЬ. Я.

ВТОРОЙ НИЩІЙ. Я.

НИЩІЙ (бросаетъ Маріанн лстницу). Немножко гимнастики никогда не вредитъ.

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Джузеппе! Я пропалъ! Они найдутъ Габріэллу!

НИЩІЙ. Маловрный! А чудо? стойте на своемъ!

МАРІАННА. Готово, господа. Милости прошу пожаловать въ мои вдовьи апартаменты. (Второй обыватель и Второй нищій поднимаются по лстниц и скрываются въ домѣ вмст съ Маріанною.)

ОБЫВАТЕЛЬ. Какъ добрый католикъ, я искренно желаю, чтобы этотъ скандалъ разршился благополучно для васъ, донъ Ринальдо. На людей вашего сословія и безъ того много обвиненій въ послднее время.

ВТОРОЙ ОБЫВАТЕЛЬ. Мы никого не нашли здсь, кром вотъ этой толстой старухи.

ДЖІОВАННА. Такъ точно, добрые люди, такъ точно! Сподобилась я, гршница, сподобилась!

ОБЫВАТЕЛЬ. Донъ Ринальдо говорилъ правду: это совсмъ не синьора Габріэлла.

ВС. Нтъ! нтъ!

ОБЫВАТЕЛЬ. Что же вы насъ морочили, синьоръ Эджидіо?

ЛЕПОРЕЛЛО. Отъ судьбы не уйдешь. Дайте мн веревку! Я повшусь на мст этого фонаря, потому что я несчастнйшій и глупйшій человкъ на свт!

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Что это значитъ, Джузеппе? Какимъ образомъ очутилась тамъ эта золотушная квашня?

НИЩІЙ. Я же общалъ вамъ спасеніе въ чуд, братъ мой.

ДЖІОВАННА. Ахъ, какое собраніе!

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Страшное подозрніе заползаетъ въ мою душу.

ДЖІОВАННА. И священный племянникъ!

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Исчезни, сатана!

ДЖІОВАННА. И вщій статуй!

ФРАНЦЪ. Zum Teufel!

ЛЕПОРЕЛЛО. О, идіотъ! о, болванъ! о, самонадянная тупица! Я вообразилъ себя въ состояніи бороться съ Донъ Жуаномъ! Несчастный! Да вдь, когда дло идетъ о женщин, пишется — Донъ Жуанъ, а читается — судьба!