Девушки собрались в гостиной на диванах.

Я храбро встала рядом.

У каждой из них хотя бы раз в жизни угнали машину. Они рассказывали свои истории со смехом, перебивая друг друга, словно это было самое веселое, что когда-либо с ними случалось.

— Он сел за руль и говорит мне: я сейчас заведу машину, и вы посмотрите, не искрит ли. Я, как идиотка, смотрю. Он говорит: вы подальше отойдите, лучше будет видно. Я отхожу, а он спокойно заводит мою машину и уезжает! Представляете?

— А я колесо проколола! — подхватила брюнетка с грудью. — И тут какой-то мужик: «Девушка, давайте я помогу». Помог! Я за ним еще минут пять бежала! И орала как сумасшедшая! Машине всего три дня было.

— А я! — У жены Влада тоже был свой печальный опыт. — Останавливаюсь на светофоре, подходит ко мне молодой человек, приличный такой, в костюме, в галстуке…

— На галстуке, — неожиданно для всех перебила я. — Сейчас модно говорить «на галстуке» и «на костюме».

Жена Влада удивленно уставилась на меня.

— На галстуке? — Она посмотрела на свою подругу-блондинку. — А что, прикольно!

Все рассмеялись.

— Ну так вот. Подходит, на костюме, на галстуке, — все снова захихикали, — и спрашивает: «Где храм Христа Спасителя?» Что-нибудь другое бы спросил — в жизни не вышла бы! А тут… как дура. Ну и дальше, по схеме. Пистолет. «Ключи!…»

Все понимающе закивали.

— Это когда тебе Porsche купили? — спросила брюнетка.

— Купили! — передразнила жена Влада. — Он мне свой отдал, бэу, а не купили!

На десерт был Remy Martin на палочке. Как эскимо. Такой же формы и такой же замороженный. Я была единственная, кто не удивлялся. Все остальные ахали и охали. И спрашивали, где такое можно купить. Хозяйка дома с загадочным видом секрета не выдавала.

Снег опускался на землю множеством белых ангелов. Они касались моей протянутой ладони и тут же исчезали. Это не было грустно. Вернее, это была та грусть, которую иногда хочется испытать.

Мы с Владом перешли на «ты». Это он предложил. «А то, — говорит, — как-то странно: мы везде вместе, ты уже всех моих друзей знаешь, а у нас такой официоз».

Еще он сказал, что я смешно поворачиваю голову, если он неправильно произносит звук. Он крутил головой, передразнивая меня, как мальчишка.

Это не было обидно. Я глупо хихикала, но, надеюсь, что хотя бы не краснела.

Жену Влада звали Ладой. Забавно: Лада и Влад.

Или, например, Влад и Даша. О чем я думаю?

Влад создал свою партию. Известный политик, которого я видела у них дома, был ее лидером. Они готовились к выборам. Каждый день Влад встречался с огромным количеством людей. Я ждала в переговорной.

Но мы все равно очень много времени проводили вместе.

Мы даже вместе ужинали.

Влад познакомил меня со своим другом. Тот всюду ходил с маленькой собачкой породы мальтезе. Похожа на обычную болонку. Он надевал на нее теплые комбинезончики и завязывал ей бантики.

Сначала я думала, что это собачка его жены, но жена временно куда-то уехала.

Выяснилось, что он не женат. А собачка ему нужна как раз для того, чтобы с девушками знакомиться. Ничего даже делать не надо. Сидит он с собачкой на руках, а мимо проходят девушки, и каждая начинает сюсюкать: «Ой, какая очаровательная собачка!» — и гладить. Я сама точно так же поступила. Он с готовностью дает ее подержать, даже разрешает поиграть минут десять. Потом подходит забрать свою любимицу, но уже вместе с телефоном девушки. И ждет следующую.

Друг Влада хочет выписать своей собачке инструктора из Америки. Вообще нью-йоркских собак обслуживают пять человек: тренер по доге, парикмахер, доктор, дрессировщик и дантист. Друг Влада завел бы своей собачке десять человек. Она ему очень дорога. Она у него как курочка, несущая золотые яйца. Ее даже зовут Коко.

Влад смеется и говорит, что заведет себе игуану. Кто-то из его знакомых хочет свою отдать в надежные руки. Потому что ей каждый вечер надо свет включать, а этот знакомый домой периодически только под утро приходит.

— Даш, ты будешь ухаживать за моей игуаной?

Я улыбаюсь и не знаю, что ответить. Чувствую себя идиоткой без малейшего чувства юмора. Как они еще сидят со мной? Ресторан битком набит хохочущими девушками в летних майках, несмотря на то, что на улице минус девять.

Это уже потом, на заднем сиденье владовской машины, я придумала, как минимум, десяток великолепных ответов:

— Я научу ее говорить правильно.

Или:

— Я буду за ней ухаживать, если ты будешь ухаживать за мной.