Его грудь болела, но не из-за раны.

Сотовый телефон, прикрепленный к его ремню, запищал. Дедал посмотрел на него, раздражаясь. Он сказал им, чтобы не беспокоить его. Телефон снова запищал. Он вздохнул и ответил.

– Что?

– Вы заказывали прекрасную блондинку на ужин, сэр?

Что? Он развернулся в кресле и пошел к компьютеру, чтобы получить доступ к камерам. Женщина с белокурыми локонами вышла из машины, а затем подошла, и встала возле охраняемых ворот. Его сердце забилось быстрее, болезненно сдавливая грудь. Как бьется его сердце.

Это была она.

– Приведите ее ко мне в кабинет.
– Сейчас она приняла его приглашение? Два месяца спустя?

Дедал попытался подкрепить телефон обратно к поясу, но промахнулся, и он с грохотом упал на пол.

– Черт.
– Он скользнул под стол, пытаясь схватить его. Дедал выпрямился и стал разглаживать помявшиеся штаны. Соберись, мужик. Неважно останется она или уйдет, по крайней мере, он узнает ответ.

Дедал прошел к укрытию, где он собирался встретить ее. Темный гранит под его руками предавал чувство солидности, отражая то, что ему нравилось, холод и силу.

Уголок откололся, приземляясь на его обувь. Он потер его и прислонил к камню, его глаза сосредоточились на двери. Слабое бормотание доносилось из фойе.

Этот был бред.

Дедал направился к выходу, чтобы встретить ее там, потом остановился. Это, выглядит так, будто он заждался ее.

Дедал ходил по комнате, проводя рукой по гладкой голове, и спрашивая себя, как встретить ее. Он мог угодить в тюрьму или того хуже, если бы сделал то, что хотел сделать-разорвать ее одежду, отнести ее в свою спальню, и никогда не отпускать.

Когда же он стал настолько диким? Не прошло еще и минуты, как Шугар пришла, и она уже возбудила его, Дедал Пол Роби, глава клана Носферату словно подросток. Небольшой стон разочарования, которое скопилось за последние недели, вырвался из его горла.

Ручка повернулась.

Дедал повернулся к двери и скрестил руки на груди. Ей нужно принять его таким, каков он есть, никаких компромиссов, никаких извинений.

Дверь открылась, и у него перехватило дух, от увиденного, замораживая его на месте.

Их отношения начались нетрадиционным способом. У них не было шанса пойти на свидание или пообщаться социально. Они ограничивались общением в ее квартире, между их напряженными графиками. Никакого повода наряжаться.

Она выглядела хорошо. Он всегда считал ее красавицей, теперь Шугар заставила его понять поговорку «приятна глазу» в буквальном смысле. Черное, длиной до колен, облегающее платье, показывало все достоинства ее тела. Оно контрастировало с ее молочно-белой кожей. Ее бледные светлые волосы скручивались в большие, упругие завитки, обрамляя ее лицо, как шелковые нити.

– Шугар.
– выдохнул он.

Ее шпильки застучали по паркету.

Блеск ее темно-красной помады привлек внимание не только его, но и его члена. Он мысленно стукнул себя. Думай большой лысой головой, а не маленькой.

Улыбаясь, она приблизилась к нему.

– Я рада, что ты поправился.

Он коснулся груди, где кол проткнул его.

– Не совсем. Если бы я был молодым вампиром, мне был бы конец.
– Он с трудом подавил желание поправить своенравный локон на ее щеке.

Она наклонила лицо к нему.

– Мы не говорили после нападения.
– Кончики пальцев коснулись его рубашки возле раны, и он смягчил свою решимость быть непреклонным.
– Меня удивило, что ты смог проснуться днем, не говоря уже о том, чтобы драться и спасать меня.

Ее зеленые изумрудные глаза заставили его ослабеть. Они были самыми честными глазами, когда-либо увиденными им, ничего не спрятано в них.

– Большинство не может.

Она подошла ближе, ее напряженный взгляд заставил его нервничать.

– Только старейшины рода.
– Он сглотнул, она знала.

– Где мои манеры?
– Он указал на стулья.
– Пожалуйста, присаживайся.

Шугар остановила его, удерживая руку на его груди, когда он начал двигаться к ним.

– Сколько тебе лет?

– Ты проехала через всю страну, чтобы спросить об этом?

Она закусила нижнюю губу.

– Нет, просто ...
– Она вздохнула и опустила руку, проходя к стульям.

Дедал поставил свой стул перед ней и сел, так что их колени почти соприкасались. Наклонившись вперед, он ответил на вопрос, который всегда ненавидел.