– Ну ш-шта, Михаил Никифорович, по рюмке, я правильно понял? – улыбнулся Ельцин. – Сходите за Коржаковым… пусть он… тоже отметит.

Полторанин открыл дверь и поманил Коржакова пальцем.

– Вот шта, Александр Васильевич, – Ельцин разлил коньяк. – Утром скажите Илюшину, пусть все отменяет: мы едем в Завидово. В субботу вызовите туда Шапошникова, Баранникова и… наверное… Грачева Павла.

Рюмка дождалась, наконец, своего часа. Ельцин сгреб ее в кулак, она взлетела в воздух, звонко, с разбега ударилась о другие рюмки и вдруг разорвалась на куски, на стекла и стеклышки, брызнув на Ельцина коньяком.

– Ух ты! – вздохнул Коржаков.

Осколки упали к ногам Президента.

– Ты подумай, – обескураженно протянул Ельцин. – Раздавил, понимашь…

– На счастье, на счастье, – засмеялся Полторанин. – Быть добру, Борис Николаевич, быть добру!

И – пошло-поехало…

Утром, на свежую голову, Ельцин повторил, что он едет в Завидово – вроде как на охоту и там, в лесу, подальше от всех, он хотел бы встретиться с «силовым блоком».

Если секреты – значит в лес!

Ельцин не доверял кабинетам (привычка), он доверял только лесу, природе, этим просторам!..

Коржаков объяснял, что «жучок» может быть и в одежде, поэтому всю одежду поменяли на совершенно новую, даже белье.

Зачем понадобился Грачев, если вызывают Шапошникова, формально – его начальника невозможно понять.

Приказы Ельцина кто обсуждает?

Завидово – резиденция Верховного Совета, не администрации, Хасбулатов сразу забрал Завидово под себя, но Ельцин твердо сказал: Завидово.

Генерал-полковник Грачев получил команду: готовить встречу.

Немедленно.

Грачев нервничал: рано утром он уговорил Ельцина лететь в Завидово вертолетом, борт должен был подняться в 13.40, но в Завидово начался ветер, переходящий в бурю.

Ну какого черта – да? Вот кто тянул Грачева за язык?

Летом, когда приезжал генерал Пауэлл, председатель объединенного комитета начальников штабов Вооруженных сил США, Грачев повез его в Тулу к генералу Лебедю, в лучшую воздушно-десантную дивизию Советского Союза.

Грачев ходил гоголем. Он был самым молодым (Язов выдвинул!) командующим Воздушно-десантными войсками страны за всю их историю.

В июне 91-го Язов и Ачалов, его заместитель, посетили Вашингтон, где Пауэлл (не без ехидства, конечно) демонстрировал перед ними боевую мощь Нового Света. «Вы…лись мастерски», – хмуро заметил Ачалов. Сейчас – высокий ответный визит.

Пауэлл въезжал на полигон, когда поднялся вдруг такой ураган, будто ветер решил уничтожить всю землю сразу. Грачев смутился: «Господин генерал, рисковать людьми не будем!» Но после двух стаканов водки за боевую дружбу между СССР и США молодой командующий разгорячился: «Офицеры, слушать приказ! Самолеты – в воздух!»

Лебедь и Пауэлл наперегонки бросились его отговаривать, причем американский гость испугался не на шутку: «Мистер главнокомандующий, зачем? Стихнет ветер… и вот тогда…» Нет, надо знать Грачева: «Сейчас увидите, суки, как умирают русские солдаты!»

Перепуганные ребятишки-десантники разбежались по самолетам. Для них приказ Грачева – это приказ Родины. В итоге: шестнадцать перебитых ног, одна сломанная спина и один труп.

Увидев, как бьются люди, Пауэлл протрезвел: «Господа, что вы делаете?! Зачем?..»

В горах Гиндукуша, где Грачев воевал целых пять лет, он, герой Афганистана, был дважды контужен, получил семь ранений (два серьезных и одно очень серьезное), прыгал с горящего вертолета и дважды подрывался на минах-ловушках.

В войсках Павел Грачев был живой легендой. Десантники его обожали, московские генералы – боялись.

В декабре 86-го разведотряд Грачева попал в засаду. «Духи» подстерегли десантников в скальном разломе возле селения Баях. Погибли пять человек, Грачев знал их поименно: Алексей Кастырной, Иван Поташов, Сергей Осадчий, Владимир Токарев и Борис Местечкин. Грачев тут же по тревоге поднял дивизию, «духов» поймали, и Грачев лично, перед строем, расстрелял их из своего автомата…

Адъютант принес телефон с огромным мотком проволоки.

– Соедините меня с Коржаковым, – приказал Грачев.

Он кругами ходил вокруг старого дачного дома. Каждые пятнадцать минут дежурный адъютант докладывал метеосводку. Ничего хорошего: шквал.

Пискнул телефон. Адъютант, бравый подполковник, нажал кнопку, снял трубку и молча протянул ее Грачеву.

– Саша… это я… – тихо сказал Грачев. – Знаешь, тут докладывают… над лесом буря, лететь нельзя…

– Над каким еще лесом? – насторожился Коржаков.

– В Твери, Саша.

– А, в Твери… – протянул Коржаков. – В Твери, значит? Над полями да над чистыми?

– Над ними. Санек… а, Санек… доложи Борису Николаевичу, пожалуйста…

– А ты, командир, сам позвони. Не стесняйся, командир! Так, мол, и так, товарищ Президент Российской Федерации, я, боевой генерал Грачев, хотел вые… перед вами, причем – как всегда, не думаю, но неувязочка сейчас образовалась, в сводку не глянул…