– Вроде Железного города?

– О чем ты?

– Местные считают угрозой именно Железный город.

Айзек мрачно усмехнулся:

– Да местные понятия не имеют, о чем говорят.

– Но почему же?

– Да потому, что не все им положено знать, – твердо сказал Айзек. – Пойдем со мной – ты сам все поймешь! Ты ищешь какого-то мальчишку, а твой отец ищет тебя. Только мальчишка никуда не денется, а у твоего отца все меньше шансов увидеть тебя.

– Мы должны найти Пашку, – уже не так твердо повторил Лео.

В голове молчаливыми рыбами плыли сумбурные мысли. В конце концов, что мешает ему привлечь к поискам мальчишки силы, которыми, как утверждает Айзек, обладает его отец? Может быть, так действительно будет лучше? Сейчас он бродит по чужим землям, не понимая, что происходит, тычась носом в грязные углы этого мира, как слепой неразумный щенок. Ведь так просто сказать «да» этому человеку, который, судя по всему, желает ему только добра.

Но тут же перед глазами появилось лицо Весты. Поймет ли она такое решение? Вряд ли. Она совсем по-другому устроена. Можно, конечно, оставить ее вместе с Нильсом и Молотком и исчезнуть, ничего не сказав. Но что бы он после ни говорил в свое оправдание, этот поступок навсегда останется предательством.

– Я не могу, – покачал головой Лео. – Не сейчас.

– В таком случае твое решение больше не требуется, – резко сказал Айзек.

Сделал короткий знак рукой – и тут же из темноты возникла пара высоких крепких мужчин, каких-то одинаковых, будто штампованных, с острыми ледяными взглядами. Лео не успел произнести ни звука, как его уже скрутили и быстро поволокли в том же направлении, куда ушла Веста, протащили мимо выхода на пожарную лестницу дальше, в глубину извилистого коридора. Сопротивляться, дергаться было бесполезно – хватка у этих двоих была просто железная. Лео сам не понял, как его выволокли на открытую площадку, где ждал черный, хищного вида вертолет с широкой бортовой дверью. Айзек первым прошел, пригнувшись, под крутящимися лопастями и нырнул в глубину кабины.

Лео дотащить не успели. Вмешалась новая сила – та, что разметала, размазала этих двоих, отшвырнув стажера в сторону, словно котенка. Он еще успел заметить порыв Айзека выскочить из вертолета, видел, как еще один, точно такой же крепыш, силой удержал его и подал жестом команду «на взлет». Как легко, с гулким рокотом, подскочил вертолет и, накренившись, провалился за плоскую крышу с тем, чтобы вынырнуть в сотне метров и быстро, заложив вираж, уйти за череду облезлых многоэтажек.

Лишь после этого Лео перевел взгляд на того, кто устроил и быстро выиграл эту короткую схватку.

Паука он узнал сразу. Тот стоял на колене, склонившись над подергивающимся телом одного из тех, кто так и не успел запихнуть стажера в вертолет. Естественным порывом было бегство. Лео попытался встать, но не смог – видимо, подвернул ногу. Тогда он пополз, отчаянно толкаясь локтями, к краю площадки, надеясь найти там путь к спасению.

– Да постой ты, – услышал он усталый голос. – Ничего я тебе не сделаю.

– А что изменилось? – глядя в пропасть за краем площадки, поинтересовался Лео. Спрыгнуть туда – костей не соберешь. Его попросту загнали в угол.

– Кое-что изменилось, – неторопливо направляясь к нему, сказал Паук. Так же медленно, словно боясь спугнуть добычу, присел на ветхое покрытие площадки. – Мне больше не нужна твоя жизнь.

– Что же, я так обесценился? – усмехнулся Лео, прикидывая пути бегства. Вариантов не было.

– Ты много о себе возомнил, – сказал Паук. – Тебя нужно было устранить не из-за твоей ценности, а из-за вреда, который ты способен причинить.

– Какой еще вред? Я ничего такого не делал. И вообще, я не понимаю…

– В этом и заключается твой вред: ты ничего не понимаешь. Не зная правил, лезешь в чужие игры. Ты не виноват – просто оказался не в то время не в том месте.

– Это просто бред какой-то… – проговорил Лео, разглядывая Паука. Тот вовсе не выглядел садистом и убийцей. Скорее, профессионалом – жестким, холодным, не знающим компромиссов и жалости. Такие люди вполне подходили этой планете, но просто не могли быть выходцами с Селены.

– Я тебя понимаю, – неожиданно согласился Паук. – И даже сочувствую: вырасти в прекрасной стране, где все сплошь хорошие, умные люди, где не жизнь, а вечный праздник, где даже труд – не рутина, а постоянное творчество. И после этого вдруг с головой окунуться в такое дерьмо. Без специальной подготовки это должно здорово встряхнуть.

– Есть немного… – осторожно сказал Лео, не понимая, к чему клонит опасный собеседник.

– Видишь ли, правила таковы, что эти два мира не должны соприкасаться. Никоим образом. Взять, к примеру, меня, – Паук усмехнулся. – Я вырос на Селене – так же, как и ты. Был в чем-то похож на тебя – разве что психика устойчивее, потому-то меня и выбрали. Родина поручила мне миссию, грязную, но необходимую для ее блага, – и мне уже не вернуться назад. Так и ты, волей или неволей нарушив установленные границы, уже не можешь вернуться назад. Но если я – посвященный, то ты зашел за пределы дозволенного. Ты – опасное нарушение правил, которое следует устранить.