Казак Еремин происходит из казаков ст. Червленной Кизлярского отдела Терской области.

Полковник Рыбальченко».

Боевое донесение командира терского казачьего 1-го Кизляро-Гребенского полка в виде рапорта на имя Его Императорского Величества был прочитан императором Николаем II. Об этом свидетельствует надпись на документе, сделанная рукой военного министра России, генерала от кавалерии Сухомлинова:

«Его Величество изволил читать…»

Среди тех, кто оставил мемуарные записи о действиях русских экспедиционных войск в Персии, был генерал-майор Евгений Васильевич Масловский. Он начал Первую мировую войну на Кавказе в чине полковника, имея за плечами Тифлисский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище и Академию Генерального штаба. Исполнял дела генерал-квартирмейстера Отдельной Кавказской армии, командовал 153-м пехотным Бакинским полком (награжден орденом Святого Георгия 4-й степени), затем был генерал-квартирмейстером штаба Кавказского фронта и начальником 39-й пехотной дивизии. В Гражданскую войну — в белой Добровольческой армии. Умер в белой эмиграции, в Париже, на 95-м году жизни.

Масловский-эмигрант в отечественной военной истории известен своим исследовательским трудом «Русские отряды» в Персии, опубликованном впервые в Париже в 1966 году.

Одним из самых интересных боевых эпизодов в ходе «секретной Персидской экспедиции», достоверно описанным генералом-белоэмигрантом Масловским, является взятие крепости Киранда (Керянда). Она была захвачена партией капитана Масловского из Ардебильского отряда в ходе боев с 6 по 9 апреля с шахсевенами (курдами) у подножий Багров-дага, к востоку от селения Сенджава.

Кирандская крепость представляла из себя старинный замок в горах с тремя угловыми башнями. Единственные ворота находились в стене, обращенной к горам, что делало обстрел их из орудий почти невозможным. Рядом с замком находился огромный сад, окруженным валом и рвом, наполненным водой. Курды могли вести ружейный огонь из бойниц стен и башен, укрывшись за валом надо рвом. Одновременно кочевники засели в несколько ярусов на соседней горе за камнями, выступами скал.

Партия капитана Евгения Масловского (4 офицера, 84 казака) перед штурмом крепости провела под вечер двухчасовой бой у селения Сенджава, будучи оттуда неожиданно обстреляна местными жителями. У селения партия, которая в этих местах проводила «исправление» карт, то есть картографические съемки, попала в окружение, но ночью «прошла» сквозь ряды шахсевен.

Сотник Фостиков в ночи смог найти узкое горное ущелье с крутыми берегами, которого курды не занимали. Казаки, обмотав травой копыта коней, не куря и не разговаривая, цепочкой прошли ущелье и вышли из окружения. Положение партии капитана Масловского было критическим: у него на человека оставалось по 10–15 патронов.

Генерал-майор Фидаров, получив с проводником картографической партии донесение о бое, выслал подкрепление (62 казака, 15 пехотинцев, посаженных на лошадей, конную команду саперов и два расчета горных орудий, патроны) с приказанием «наказать шахсевен за проявленную дерзость».

Пока подходила помощь, Масловский разведал расположение неприятеля и пришел к выводу, что Кирандскую крепость придется брать штурмом. Удалось выяснить, что шахсевенов здесь собралось более 2 тысяч. Партия подошла к замку на рассвете, обнаружив ее, вражеская застава открыла огонь.

После установки на позиции горных орудий по замку был открыт огонь; мелинитовые гранаты повредить ему не могли, оставляя только царапины на стенах и башнях, сложенных из дикого камня. Атакующая цепь казаков и пехотинцев-шемахинцев в шагах шестистах залегла под пулями, которые густо неслись из сада, со стен и башен, с соседней горы.

Тогда капитан Масловский приказал артиллеристам начать обстрел садового вала и склона Багров-дага. На этот раз огонь горных орудий оказался удачен. На склонах горы шрапнель несколько раз накрывала конные толпы шахсевен, которые поспешили оставить вершину, открыв тем самым доступ к единственным крепостным воротам.

Казаки с шашками наголо и пехотинцы, сбив неприятельских стрелков с вершины садового вала, ворвались внутрь крепости и завязали там рукопашный бой. Из защитников замка в плен были взяты всего несколько человек. После боя в саду и крепости насчитали 157 убитых шахсевен. Среди них оказались «наиболее сильные главари, Шюкюр-хан с двумя сыновьями».

Потери победителей составили два казака убитыми и девять человек ранеными, в том числе двое тяжело. Среди раненых оказался хорунжий Гавриил Бабиев — казаки его взвода первыми ворвались в сад. О том бое за крепость Киранда генерал-майор Фидаров из Ардебиля по телеграфу лично доложил императору Николаю II, в то время отдыхавшему с семьей в крымской Ливадии.

Показательно, что, когда партия капитана Масловского возвратилась в Ардебиль, она была самым теплым образом встречена горожанами, которым Шюкюр-хан «досадил много», то есть грабил многократно.

В следующем мае месяце ардебильские шахсевены нанесли по отряду генерал-майора Фидарова ответный удар. Они ночью напали на возвращавшихся из России в Ардебиль сотенного командира 1-го Лабинского полка есаула Маймулина и шестерых казаков. В схватке на дороге есаул был убит, а несколько казаков ранены.

В ответ на такую «дерзость» генерал-майор Фидаров принял решение подальше оттеснить шахсевен от Ардебиля. Операция проводилась отрядом в 200 пехотинцев-сальянцев, пяти сотен (численность каждой из них не превышала 65 человек) казаков-лабинцев при двух горных орудиях. Всего около 500 человек.