— У тебя много жен? Мне придется их убить — Далида улыбнулась, и пощупав стенку тоннеля, выдолбленного в белом камне, свернула вправо, туда, откуда тянуло холодным сквозняком — я не потерплю рядом с тобой конкуренток!

— Много жен! Очень много! Я отдам их тебе — убивай! У нас есть алтарь богини плодородия — там лучше всего приносить их в жертву. И тебе хорошо, и богине приятно! Дождь даст, урожай даст. Я же должен заботиться о моем народе, правда?

— Правда.

Далида помолчала, потом прыснула со смеху:

— Что, правда отдашь мне их на заклание? Всех своих жен?

— Правда — немного сердито ответил Васаба — ты что думаешь, я шучу? Я всех своих жен убью по твоему приказу, только скажи, любовь моя!

— Ух… зверь! — рука женщины ласково обняла любовника за пояс и ее глаза увлажнились — я хочу, чтобы ты бросил к моим ногам все королевство! А я буду вытирать об него ноги!

— Сделаю! Все королевство! Все твое! — довольно кивнул Васаба — вот выберемся, и я попрошу Неда отправить нас ко мне домой. Полетишь?

— Я…

— Госпожа! Госпожа! — Шессель прошел вперед и Далида осеклась — лицо начальника охраны было мрачным и у женщины почему-то по спине прошел холодок. Глаза охранника были расширены, как будто он увидал что-то из ряда вон выходящее.

— Преследование? Что случилось? Вы чего так взволнованы?

— Вам надо это видеть — кивнул Шессель — пойдемте.

Они прошли мимо ряда застывших охранников, женщин, с надеждой проводивших взглядом своих предводителей и остановились в конце колонны, возле группы охранников, разглядывающих что-то на полу тоннеля. Далида просунулась мимо людей, раздвинув их плечом, и оказалась стоящей над молодым парнем в кольчуге и без шлема — он был без сознания, или мертв, и лицо его опутывало что-то вроде паутины — липкой, толстой, такой, что ее невозможно порвать рукой. Далида попробовала эту паутину пальцем, и палец откликнулся неприятным жжением, онемел. Женщина тут же стала вытирать его о стену тоннеля, стирая липкую жидкость — паутина была ядовита!

— Он мертв? — спросила Далида, со страхом вглядываясь во тьму тоннелей.

— Можно считать — да. Не дышит. Госпожа, что это такое? Вы знаете?

— Нет. Так же, как и вы. Раньше такого не было. Возможно, что эта тварь поднялась из глубины, с нижних уровней. Тут их много, уровней этих, и никто не знает — сколько. Я читала, что на нижних уровнях живут древние чудовища, недоступные разумению людей. Но никогда с ними не встречалась. Он один пострадал?

— Нет. Пропали еще трое. Шли последними. Когда на него напали — успел вскрикнуть, товарищи услышали. Бросились к нему — но поздно.

— А что заметили? Видели кого-нибудь?

— Что-то видели, но что — никто сказать не может. Какая-то тень — мелькнула, рраз — и нет ее. Сколько нам еще идти, госпожа? Люди боятся.

— Часа полтора — два — Далида посмотрела в мутные глаза парня, потом перевела взгляд на Шесселя, и спросила — что с ним будем делать?

— А что мы можем… здесь оставим. К нему опасно прикасаться, он считай что мертв. Не тащить же его с собой, и кроме того…

Шессель не успел договорить — в тоннеле сбоку что-то застрекотало, и оттуда вышло существо каких люди не видели никогда — оно было похоже на гигантскую многоножку — розовое членистое тело, бронированная хитиновая голова с красными здоровенными жвалами, покрытые волосками ноги, заканчивающиеся когтями, а сзади — длинный, упругий хвост, на конце которого виднелся шип, влажно поблескивающий в свете факелов и магического фонаря. Глазки чудовища маленькие, размером с орех, в отличие от тела, толщиной превышающего человеческое. Голова крупная, похожая на голову гигантского муравья, и усики на голове беспрерывно шевелились, будто ощупывая воздух тоннеля.

— О боги! Откуда эта тварь вылезла, из какой преисподней?! — ахнул один из охранников и медленно потянул из ножен меч, одновременно прикрываясь круглым щитом. Его примеру последовали и остальные охранники, Васаба же оттолкнул себе за спину Далиду, и встал в боевую стойку с копьем, высоко подняв его над головой и направив наконечник — меч в сторону многоножки.

Существо защелкало челюстями, поводило антеннами, и вдруг выбросило из себя несколько петель паутины, накрывшей одного из парней, стоящих ближе у чудовищу. Тот успел прикрыться щитом, но часть паутины упало ему на волосы, схваченные сзади воинским хвостом, и те на глазах стали съеживаться, будто сжигаемые невидимым пламенем. Его сосед схватил пучок волос товарища и отхватил их почти под корень, бросив отрезанные волосы на пол.

— Не давать упасть паутине на вас! — скомандовал Шессель — отступаем! Уходим!

— Если нам дадут это сделать — проворчал парень справа от Васабы, и как будто услышав его слова, тварь рванулась вперед, начав атаку — молча, без стрекотни и лишних движений. Вот она — долю секунды назад стояла — и уже летит по воздуху, обрушиваясь на несчастного парня, которого многоножка избрала жертвой. Видимо было в нем что-то такое, что привлекло к себе внимание чудовища — может запах, может еще какие-то особенности. В любом случае — это было уже не важно. Тварь сбила парня с ног — весила она не меньше лошади по прикидкам Васабы — и молниеносным ударом вогнала в несчастного ядовитый шип, ударом хвоста пробив стальную кольчугу, как бумажную. Потом мелькнул в сторону и одним движением жвал оторвал руку другому охраннику, вырвав ее из плеча, будто бумажную.

Охранники шарахнулись назад, прикрывшись щитами, Васаба попятился, отталкивая спиной женщину, выхватившую из ножен свой кинжал, а потом дико завизжал и бросился вперед, вращая копьем так, что очертания копья сливались в туманный круг.

Первый удар пришелся в розовое тело чудовища, неприкрытое хитином — копье, сделанное из древнего металла, развалило бок гигантского насекомого, оставив в нем прореху, из которой брызнула пенящаяся желтая жидкость, пахнущая раздавленным жуком.

Второй удар отсек несколько волосатых ног чудовища, отчего оно завалилось на бок, защелкав жвалами.