Сказать по правде, Лия не знала, зачем. Что-то ее дернуло.

— Это описал — ты. А я — я не помню, как было на самом деле.

— То есть… Ты мне не веришь?!

Лия повернулась к нему.

— Ты что, Арс! Верю, конечно! Но… Ведь этим звонком я с Феликсом как бы прощалась… Ты ведь этого хотел, правда? Чтоб он больше не надеялся. Вот я и попросила прощенья… на прощанье. На всякий случай.

— Ты такая проницательная, — восхищенно проговорил Арсений. — Признаюсь: я действительно ревновал тебя к Феликсу… Немножко, совсем немножко.

— Надеюсь, это не ты убил его кошку? Чтобы поссорить нас?

Арсений посмотрел на нее с ужасом.

— Как ты можешь, Лийка?!

— Я пошутила. Ты милый и добрый, ты бы никогда этого не сделал, знаю.

— Не шути больше так, пожалуйста…

Он приобнял Лию свободной рукой, склонил голову к ее макушке, потерся.

— Арс, поосторожнее, мы все-таки на шоссе.

— Да, конечно, — Арсений вернул руку на руль. — А насчет одежды… Я как раз собирался сделать тебе сюрприз. Но, раз уж ты заговорила: мы сейчас едем в ГУМ, в бутики. Выбирать тебе платье для завтрашнего торжества. Заодно купим все, что тебе захочется, милая.

Он посмотрел на нее с радостной улыбкой, явно ожидая в ответ такой же.

И Лия улыбнулась.

В торговых рядах Арсений взял ее за руку:

— Тут легко потеряться, Лийка!

Он не отпускал ее от себя ни на шаг, сторожил у примерочных. А когда она запросилась в туалет, заявил, что они уже едут домой.

— Общественные туалеты антисанитарны, милая…

— Домой — куда? Ко мне?

— Зачем? — Он повернулся к ней, посмотрел в глаза. — Тебе плохо в моей квартире? Одежда у тебя теперь есть, чего тебе еще не хватает?

Он решительно не хотел ее отпускать! И Лие это все больше не нравилось. Понятно, он ее любит и всякое такое, но…

— А зарядка для телефона, ты забыл?

— Ах, это… — с облегчением проговорил Арсений. — Я тебе дам свой, звони сколько хочешь.

— Но все контакты — в моем!

— У тебя что-то срочное? Друзьям ты уже позвонила, родителей повидала. С кем тебе еще нужно поговорить? У тебя назначены встречи с клиентами?

Лия промолчала. Она не помнила.

— Да что с тобой, Лийка? — Он снова остановился, посмотрел на нее. — У тебя такой мрачный вид… Ты не рада покупкам?

Он выглядел расстроенным, растерянным, несчастным — перед ней стоял милый чудик, хоть погладь это прелестное дитя по головке, утешь.

— Я писать хочу! А ты меня не пускаешь!

— Я? Тебя? Лийка, ты что? Как это «не пускаю»? Милая, я просто не хотел, чтобы пользовалась антисани… Пошли! Пошли-пошли, раз невтерпеж, скорее!

Он потащил ее за руку, следуя указателям на туалет, с таким обиженным лицом, что Лие снова стало его жалко: будто оскорбила ни с того ни с сего.

В туалете, однако, оказалась длинная очередь, и Лия сочла, что ехать домой будет разумнее.

— Ты со мной так холодна… — произнес Арсений, укладывая пакеты в багажник. — Я стараюсь, все делаю, чтобы тебя порадовать, а ты… ты как ледышка!

Он вскинул на нее глаза. В них было столько муки, столько неподдельного страдания, что Лие стало стыдно. Перед ней стоял добрый, хороший, наивный мальчуган, прелестное дитя, а она вредная фрекен… как ее… Шапокляк.

— Послушай, Арс… Не хочу тебя обидеть, но…

— Что? — испуганно спросил он. — Ты же не хочешь… Ты ведь не хочешь отменить наше обручение, нет?! Милая, нет?!

Он взял Лию за плечи, вглядываясь в ее глаза с надеждой.

— Нет, но… У меня никаких эмоций нет, понимаешь? Наверное, их тоже надо вспомнить? Заново почувствовать?

— Ты меня не любишь?!

— Я сейчас никого не люблю, Арс, ну, пойми. Я пустая оболочка.

— Меня пугают твои слова… — покачал он печально головой.

Скорбно повернулся, пошел к дверце, открыл ее, избегая Лииного взгляда. Затем обогнул машину, сел за руль. Лие показалось, что на глазах у него блестят слезы.

— Арс, но мои чувства вернутся, наверное… — неубедительно проговорила она, пристегивая ремень безопасности.

— У меня есть отличное вино, если хочешь, — произнес Арсений, когда они вошли в квартиру. Лицо его все не покидало печальное выражение. — Французское.

— Мерси боку. Я лучше себе кофе сварю. Только сначала в туалет!

Лия мыла руки в ванной, когда взгляд ее наткнулся на фрагмент знакомой упаковки. Она вытащила бутылочку из-за сонма других, теснившихся на полочке: «Реабилитация», ее любимый шампунь! Надо же, у них с Арсением схожие вкусы.