Он уже не слышал, как Маккин спросил Карреду:

— Ну что? Связался со Стариком?

— Нет связи… И хорошо, что нет!.. Ты мне лучше скажи, многое ли ты ему рассказал.

— Почти все… Лишь о том, что нас с тобой ждет, не разговаривали.

— Значит, он сам принял решение остаться, — задумчиво сказал Карреда.

— Я, честно говоря, опасался, что он попросится вместе с нами.

— Нет, он не мог поступить иначе.

— Почему это?.. — Карреда вдруг умолк, кадык его судорожно дернулся.

— Подожди-ка… Слушай! Неужели это?..

— Да, — сказал Маккин. — Он самый! Теперь ты понимаешь, что он не мог поступить иначе. Время может делать с человеком любые выкрутасы, но решения он всегда принимает сам.

— И он ничего не знает?

— Пока не знает… Но думаю, что догадается. Он человек наблюдательный.

— Даже так?.. Джон, зачем ты это сделал?

— Сказавший а должен сказать и б… А почему Динозавра убил ты?

— Ты же знаешь — я не мог иначе. — Карреда замотал головой. — Поручать это кому-то…

— Вот и я не мог иначе, Рик. Я бы не простил себе, если бы наше вмешательство сломало судьбу этого человека.

Карреда наклонился, собрал в пригоршню снег и вытер им лицо.

— А может быть, он просто не захотел связываться с преступниками, — произнес он. — Ты не сказал ему, что мы преступники?

— Что референдум запретил нам все это? Нет, не сказал… Кстати, ты знаешь, как он назвал всю эту операцию?.. Сумасшедший в горах. И мне кажется, что это не так уж далеко от истины.

— Ты сожалеешь? — спросил Карреда.

— Нет, — сказал Маккин.

Они помолчали. Карреда выключил прожектор. Непогода закончилась, на небе высыпали яркие и такие близкие звезды. Высоко-высоко гигантской дугой перекинулся от одного края горизонта к другому Млечный путь.

— Нет, — повторил Маккин. — Ни о чем я не сожалею… Ты же знаешь Рик, что я не считаю нас преступниками. Мы стремились к добру…

— Старику, Джон, наше стремление будет стоить поста Председателя Всемирного Совета, а нам…

— Старик никогда не жалел о том, что пошел нам навстречу, а нам… А нам поздно уже в чем-либо сомневаться!

Они снова замолчали, глядя на звезды.

— Вон туда улетит Марианна, — тихо сказал Карреда. Он смотрел куда-то в самый зенит.

— Да, — сказал Маккин и повторил как эхо: — Туда улетит Марианна.

И, вздохнув, добавил:

— Только нам ее провожать уже не придется…

Вуд приземлился незадолго перед рассветом. Местом посадки он выбрал опушку леса милях в трех от небольшого городка, название которого он, правда, не смог вспомнить. Городок этот расположился в предгорье на берегу океана. Вуд бывал в нем когда-то в юности и помнил, что отсюда утром идет поезд в Столицу. Кроме того, здесь были отличные пляжи, которые во все времена притягивали сюда огромную массу отдыхающих и веселящихся бездельников, и потому вполне можно было раствориться в этой беззаботной толпе.

Пока Вуд находился в воздухе, он все время оглядывался назад, надеясь уловить тот момент, когда будет уничтожена метеостанция. Но не было ни оглушительных взрывов, ни ослепляющих вспышек, и опаляющий огненный вихрь так и не пронесся над горами и долинами, сжигая поля и осушая реки; видимо, станция исчезла незаметно, может быть, просто растворилась в воздухе неверным миражом. Вуд даже обиделся на этакую незаметность всего происшедшего.

Приземлившись, он выключил инфрапреобразователи и сразу окунулся в темноту. Лес пока еще был тих и мрачен, но вверху, в ветвях деревьев уже закопошились его невидимые в темноте обитатели.

Небо на востоке начинало сереть, звезды там меркли прямо на глазах. Вуд взглянул на часы и обнаружил, что на утренний поезд он успевает с большим запасом. Тогда он снова включил инфрапреобразователи, отыскал в траве небольшую ямку и снял с себя невесомую коробку гравилета. Он положил ее в ямку и накрыл сверху экран-плащом. Потом он отошел в сторону, сел на камень, достал пачку сигарет и закурил. Когда началась реакция, и экран-плащ скрылся в облаке зеленоватого тумана, Вуд снял с головы инфрапреобразователи и бросил их туда же. Вскоре зеленоватое сияние медленно погасло.

Вот и все, — подумал Вуд. — Больше меня с моей прошлой жизнью ничто не связывает. Только память.

Он сидел и курил, и красноватый огонек от сигареты время от времени освещал его глаза, устремленные куда-то в темноту.

Он думал о том долгом и опасном пути, который ждал его впереди, и в котором дорога в Столицу была всего-навсего началом. Впереди его ждали длительные поиски друзей Исидоры, холодное недоверие и мрачная подозрительность; впереди его ждали похожие на мышей шпики в серых плащах и неожиданные облавы с разбегающейся по сторонам толпой теряющих в панике голову людей; впереди его ждали грязные доносы и неминуемые аресты. И может быть, в конце этого пути ждала его мучительная смерть от лап костоломов Службы Безопасности. Все может быть, но на первом этапе ему обязательно должно повезти. Потому что на этом этапе — Клаппер.