Гид делает шаг и, побоявшись продвинуться дальше, садится на пол прямо у стены.

Каллен растягивается на кровати Мэдисон, уложив голову ей на колени. Николас, чье единственное предназначение в жизни, похоже, состоит в том, чтобы до- казать, что человек — это остров, ложится на пол. Он отказывается от вина и принимается изучать потолок.

— Не могу поверить, что вы выбрались из комнаты, спрыгнув с пожарной лестницы и ухватившись за ветку! — говорит Мэдисон. — Я бы так перепугалась.

Гид хочет ответить ей, что когда они прыгали, он притворился, что это «Матрица» и сказал себе: «Нет никакой ветки, нет никакого дерева». Но вместо этого, когда Мэдисон подходит налить ему вина, он выпаливает:

— В жизни не видел, чтобы волосы так блестели!

— О черт, — говорит Каллен.

— Вот видишь? — Николас садится. — Вот о чем я тебе говорил.

Каллен бросает Николасу предупреждающий взгляд. Гид отчасти чувствует себя польщенным. Ему стыдно из-за пари, но это большой и важный секрет, особая связь.

На Эрику, как и на всякого соревнующегося атлета, тактика побега мальчиков не произвела впечатления.

— Прошлым летом я ходила на занятия в НЛВП, — говорит она. — Мы и не с такой высоты прыгали.

Да что ты говоришь, Тарзан ты наш.

— Что значит НЛВП? — спрашивает Гид. Никто ему не отвечает.

Наконец Миджа осторожно улыбается.

— Национальная лига выживания на природе, — отвечает она. — Там учат, как выживать в дикой природе. Гиду трудно представить, зачем кому-либо из присутствующих может понадобиться такое умение. Но

он все равно вежливо улыбается.

Мэдисон запрыгивает на кровать, шарит под ней и достает еще одну бутылку вина.

— Я пьян, — говорит Каллен.

— Хорошо, — отвечает Мэдисон. — Так и задумано. — И поворачивается к Гидеону: — Ты знал, что Каллен — мой троюродный брат?

— Нет, — отвечает Гидеон, — впервые слышу. — Он смотрит на Каллена, чтобы тот подтвердил. Каллен кивает.

— Ее мать — двоюродная сестра моего отца, — говорит он.

Гид тут же представляет, как он уже вырос — ему лет двадцать пять, — стал выше, чем Мэдисон, и как они с Калленом втроем стоят на пристани, пьют шампанское и смеются в розовом свете заходящего солнца. Но вдруг Мэдисон городская девчонка, любит сидеть дома и не смотрит закаты? Он отрывается от своей фантазии и видит, что Миджа за ним наблюдает. Может, это подставное свидание? Ведь она наименее симпатичная из трех. Гид делает вывод, не огорчаясь, а спокойно осознавая свои возможности, что Миджу приготовили для него.

Миджа встает с кровати и усаживается рядом с Эрикой, которая, будто следуя молчаливому приказу, начинает заплетать ее длинные светлые волосы в косички.

— Это у них псевдолесбийская фаза нежности, — замечает Каллен.

— Они как блондинистые заботливые мишки, — соглашается Мэдисон.

Девчонки вечно возятся с волосами друг друга, как сексуальные маленькие мартышки. И девочки из подготовительной школы в особенности. Изолированность полов порождает гомосексуальные наклонности.

— Почему бы тебе не рассказать нам, как ты провел лето? — спрашивает Каллен Николаса.

Николас молчит.

Мэдисон делает ему знак бутылкой вина.

— Вино поможет тебе расслабиться, — говорит она.

— Не выйдет, — отмахивается Каллен. — Парень по-прежнему трезвенник.

Значит, днем Николас не просто не захотел пить. Он не пьет в принципе. Мне кажется, это просто придурь, но посмотрим, как он поведет себя дальше.

— Нам больше достанется, — решает Каллен, достает швейцарский армейский нож и открывает бутылку. Глотнув прямо из горла, он передает бутылку Мэдисон, а та, в свою очередь, Гиду. Тот делает глоток, уставившись на губы Мэдисон.

— Какое хорошее вино! — восклицает он.

— Еще бы оно было плохим, — фыркает Мэдисон, — учитывая, через что мне пришлось пройти, что- бы его достать.

Миджа делает глоточек.

— Очень хорошее, — вежливо произносит она и прикладывает бутылку к губам Эрики.

— У меня завтра двойная тренировка, — говорит та, покачивая упрямой светлой головкой. — Никакого алкоголя.

— Но ты же куришь траву! — смеется Каллен.