И американский солдат, которого играл Володя Высоцкий, тоже как-то реагировал на предложение исповедаться и покаяться, но как — уже не вспомню: слишком много прошло лет.

Почему «713-й просит посадки» никогда не показывают по ТВ?

Я тоже удивляюсь, что такая хорошая картина где-то «заночевала»! Может быть, ее прижали потому, что там большую роль играл актер Лев Круглый, который «уехал»? Допускаю, что именно это послужило поводом… Мне кажется, пришло время выпустить ее еще раз. Прокатывают же «Вертикаль», да и другие старые фильмы с Володей.

Мне очень дорого, что Володей сейчас так интересуются. Единственно, чего очень не хотелось бы — чтобы это обрастало комом всяких лишних разговоров. Не надо восторгаться и обожествлять, не надо выискивать недостатки. Факты, больше фактов, случаев из жизни, со съемок, спектаклей, гастролей — и читатель сам поймет, каким был человек, творчеством которого он заинтересовался.

1990

История нашего знакомства… Очень долгое время, пока в это не вмешался некий Абычев, она казалась мне замечательной и даже судьбоносной. И Володя сам ее много раз рассказывал. А сейчас мне очень трудно об этом говорить…

Если следовать фактам, то это было так. Мне предложили — практически без проб — войти в картину «713-й просит посадку». Актриса, которая уже работала, отказалась. И я поехала в Ленинград: снималась там я в первый раз, но была не в первый, и у меня в Ленинграде было много хороших и интересных знакомств. Поехала с удовольствием, и все мне страшно понравилось: студия, гостиница… И в кои веки вгиковцам официально разрешили сниматься! Но я была без денег: оформить-то меня оформили, а пока поставят на зарплату, пока то, пока се… Попросить аванс — мне тогда и в голову не приходило. То немногое, что было, я проела в первые два дня. А уже самые последние деньги истратила в ресторане гостиницы «Европейская», в «Восточном» зале. В такой компании: художник Гера Левкович, драматург Володин, актер Карасев, — в общем, приятная, дружеская, милейшая компания. Мы главным образом ели — не такие уж мы были пьющие люди. Просто хорошо наелись.

И поздно вечером я поехала в гостиницу, они меня провожали. У каждого осталось по три копейки, чтобы успеть до развода мостов переехать на трамвае на ту сторону Невы. Я — уже буквально без единой копейки — подошла к гостинице и встретила Володю. Я его совершенно не знала в лицо, не знала, что он — актер. Ничего не знала. Я увидела перед собой выпившего человека, и, пока я думала, как обойти его стороной, — он попросил у меня денег. У Володи была ссадина на голове, и, несмотря на холодный, дождливый вечер, он был в расстегнутой рубашке с оторванными пуговицами. Я как-то сразу поняла, что этому человеку надо помочь. Попросила денег у администратора, — та отказала. Обошла знакомых, которые жили в гостинице, ни у кого не было. И тогда я дала Володе свой золотой с аметистом перстень — бабушкин, фамильный, действительно старинный. Володя отнес перстень в ресторан: там что-то произошло, была какая-то бурная сцена, он разбил посуду. Его собирались не то сдавать в милицию, не то выселять из гостиницы, не то сообщать на студию. Володя отдал перстень с условием, что утром он его выкупит. После этого поднялся ко мне в номер — там мы и познакомились…

Собственно говоря, мы и познакомились на том, что, войдя в номер, Володя предложил мне стать его женой. Нельзя сказать, что с моей стороны это была любовь с первой секунды… Когда я сейчас себя тогдашнюю вспоминаю, то думаю, что там было очень много позы. Сколько хорошего, столько и плохого, может быть, плохого даже больше. Такая вот поза самовлюбленности, наверное, еще и потому, что меня так внезапно взяли сниматься, без проб… В общем, не самые хорошие чувства мной руководили тогда.

В тот же вечер, чтобы что-то о себе сказать, заявить себя, Володя пел. Он пел, а не объяснял мне, что он — актер, что снимается на «Ленфильме». А если бы сказал, то мы бы сразу поняли, что снимаемся в одной картине. Говорят, Володя меня знал, видел в Москве на вокзале. Об этом вспоминает Миша Туманишвили. Но у меня — никаких ассоциаций. Он пел «Вышла я, да ножкой топнула…» — и ничего, кроме песен и того, что у него не было денег, я не знала.

В моем поступке никакого особенного благородства не было, но я все-таки горжусь, что сразу увидела — это что-то совершенно необыкновенное… Все-таки я училась на актерском факультете, видела настоящих актеров, — это я отличила, это я смогла понять. Но в ту минуту я вообще не думала, что будет какое-то длинное будущее. Да, у меня была решимость: если я выйду замуж, то это — все! Но в этом тоже было такое… фрондерство. Даже если бы Володя оказался не тем, кем он оказался, я бы все равно — из упрямства — осталась с ним. Да, наверное, осталась бы. Но довольно скоро я поняла, что сама — первой — я не смогу уйти, и не только из упрямства. Просто не смогу. На следующее утро Володя выкупил кольцо, и мы вместе поехали на студию. Мы торопились, опаздывали…

Вы уже знали, что снимаетесь вместе?

Нет! Если верить тому, что Володя видел меня на вокзале в Москве и запомнил, он-то знал… А я совершенно не знала. Для меня понимание пришло в тот момент, когда мы оба вытащили ленфильмовские пропуска, вошли в студию, поднялись на один этаж, зашли в одну группу. И потом мы это между собой не выясняли. Но как будто что-то нас вело, как будто это должно было случиться. Ощущение точности замысла и высшей справедливости…

Мы очень хорошо жили в Ленинграде. Снимались… Ели «некондиционные» пончики в соседней «Пончиковой». Если пончики получались кривые, то их откидывали в брак. И Володя договорился, что все кривые — наши… Но по временам были какие-то деньги. Мы ели в ресторане гостиницы. Кстати, все в гостинице Володю очень любили, несмотря на тот скандал. Все очень любили.

Еще я помню, как Володя очень красиво дрался. Тогда он потряс мое воображение, почти как пением. Мы сидели в ресторане и ели бефстроганов из одной мисочки двумя вилками. И вдруг ко мне пристал какой-то мужик. Но он даже не успел начать приставать, как Володя полез драться… Бог мой! Все в ресторане повскакали с мест, скатерти и графины летали в воздухе! Именно так снимают «каскады» в кино… Володя выскочил из пиджака, выскочил из свитера, четыре человека хватают его с разных сторон, вдруг он уже на столе! Музыканты на сцене «балдели». В драку они не вмешивались, молча «болели» за Володю. И когда стало ясно, что он победил всех, — нам принесли бесплатный ужин… Все получили удовольствие.