Наконец их экипаж достиг Кью-Гарденс. Вскоре подъехал и второй фаэтон, которым управлял Алистер.

Компания начала осматривать сады, и очень скоро выяснилось, что старик Мак-Крейг хорошо разбирается в растениях, особенно в тех, что были обнаружены учеными сравнительно недавно.

За все время прогулки Алистер не произнес ни слова, а так как старый горец в основном обращался к Шимоне, герцогу тоже ничего не оставалось делать, как погрузиться в молчание.

— Открыть новое растение так же увлекательно, как и новую планету. А может быть, даже еще увлекательнее, — высказал свое мнение старик Мак-Крейг.

— Вероятно, вы имеете в виду Уран, сэр, — промолвила Шимона с улыбкой. — Я читала о том, что ее открыл сэр Уильям Гершель [17] . Интересно, ведь до того как стать астрономом, он был музыкантом.

— Совершенно верно! — воскликнул Мак-Крейг, явно удивленный осведомленностью девушки. — Полагаю, вам также известно, что дугласова пихта названа так по имени Дэвида Дугласа, который завез ее в наши края с западного побережья Америки.

— Должна признаться, сэр, но меня гораздо больше интересуют цветы, чем деревья, — робко произнесла Шимона. — Моя матушка тоже очень любила их. Помнится, она рассказывала, как, будучи еще маленькой девочкой, была поражена, впервые увидев золотую лилию.

— Прекрасный цветок! — согласился старик Мак-Крейг. — Однако мне больше по душе фуксии, которые я могу выращивать у себя дома, в Шотландии.

— Я хорошо понимаю вас, сэр, — с улыбкой отозвалась Шимона.

Компания двинулась дальше. На пути им встретилась пагода в окружении миниатюрных китайских садиков, которые привлекли особое внимание старика Мак-Крейга.

— А что вам известно о китайцах? — обратился он к Шимоне.

— Их древняя медицина, — ответила она, — издавна славится тем, что использует для лечения больных цветы и другие растения.

— Неужели? — удивился Мак-Крейг.

— Я слышал о цыганах и простых деревенских жителях, иногда применяющих травы в качестве лекарств, — вмешался в разговор герцог, — но мне и в голову не приходило, что обыкновенные цветы тоже можно использовать подобным образом!

Шимона улыбнулась, забавляясь его недоумением.

— И тем не менее так оно и есть! Розы, например, помогают при болезнях сердца и печени и могут не только облегчить боль, но и остановить внутреннее кровотечение.

— Никогда бы не подумал! — снова недоверчиво воскликнул герцог.

— А вот ландыш помогает при ревматизме, упадке сил и если что-то не в порядке с мозгом.

— Некоторым моим знакомым это лекарство отнюдь не повредило бы, — сухо заметил герцог.

— Вы, наверное, специально изучали этот вопрос? — поинтересовался старик Мак-Крейг.

— Мою матушку очень занимали свойства различных трав и цветов, и я многому от нее научилась, — лаконично объяснила Шимона.

— Твоя жена очень образованна и начитанна, несмотря на свой юный возраст, — сказал старик Мак-Крейг, обращаясь к Алистеру, когда вся компания возвращалась через сад к ожидавшим их фаэтонам.

— Мне повезло! — с улыбкой сказал молодой человек.

— Да, и вправду повезло. Очень! — с чувством произнес старик Мак-Крейг, и его тон не оставлял сомнений в искренности его слов.

На обратном пути герцог сказал, обращаясь к Шимоне:

— Вы в очередной раз сыграли свою роль настолько талантливо и безупречно, что сумели бы покорить любую публику, если бы она вас слышала!

— Это была не игра…

— Я это понял.

— До сих пор мы вводили старого лорда в заблуждение относительно лишь одного пункта, — сказала Шимона. — Как вы считаете, не означает ли это, что… наш поступок не так уж и дурен?

Ее голос звучал просительно, как у ребенка, нуждающегося в утешении. После некоторого раздумья герцог ответил:

— Не думаю, что кто-нибудь счел бы дурным поступком желание доставить радость старому человеку. А в вашем обществе он просто расцвел, да и все страхи старого Мак-Крейга касательно будущего его внучатого племянника теперь рассеялись.

— А вдруг он когда-нибудь узнает правду? — спросила Шимона.

— Вот этого нельзя допустить ни в коем случае! Алистер совершил грандиозную ошибку, женившись на этой женщине, но я не хочу, чтобы он расплачивался за свою неосторожность всю жизнь.