Нет! Он не станет этого делать! Только он возьмется за рукоятку, как в квартиру ворвутся ребята в камуфляже. И тогда все! Вовек не отмыться! Вовек не доказать, что ты не верблюд!

Такое бывало, и не раз, как в его практике, так и в кино. Только, значит, невиновный человек протянет руку, чтобы вытащить орудие убийства из тела… Ведь многие просто благими намерениями движимы в таких случаях. Облегчить участь жертвы там, к примеру, хотят. И в этот самый неподходящий момент появляются свидетели.

Нет, он не станет этого делать. Он будет думать и вычислять. Вычислять и думать.

Итак… Итак, кто ее убил?!

Тот, кто убил и Удобнова, — это факт! Сам или Светкиными руками, но убийца в этих двух эпизодах один.

За что убили Светку? Здесь все ясно без дураков — она была нежеланным свидетелем. Свидетелем, которому были обещаны деньги. Не просто же так она болтала ему как-то о богатстве. Деньги были обещаны. Платить не хотелось или было нечем. К тому же Светка сотворила великую глупость, надев свой медальон на шею погибшей женщине. Труп уже, говорят, опознан. Стало быть, Светку станут искать. А отыскав, расколют на раз-два.

Ее убрали как свидетеля, ежу понятно. Нет ее, и болтать больше некому.

Что дальше, что дальше-то?!

Дальше: на кого свалить ее труп? На него, конечно же! Болтал, что убьет? Болтал.

Так! А ну-ка остановись, Масютин! Остановись и оглянись. А так ли уж многим людям он заявлял неосторожно об этом? Нет, не многим. А точнее: всего лишь одному! И этот один — Гавриков Илюха!

Значит… Значит, это он?!

Он подготовил и осуществил убийство Удобного. Он лихо подставил Масютина, нащелкав целую кучу снимков, где покупается злополучная бутылка с вином. Где он вместе со Светкой. Где однажды они выясняют отношения.

И Илюха не подтвердил показания, будто в ночь убийства Степки и его дамы Масютин проторчал в своем кабинете. И он теперь оказывался единственным, кому Масютин неосторожно заявил о готовящемся возмездии.

Гавриков?! Гавриков! Больше некому.

Масютин осторожно отодвинулся на самый край кровати, чтобы не нужно было переносить ноги над Светкиным телом. Встал и побрел на кухню. Там он подошел к незашторенному окну и осторожно выглянул на улицу.

Хвала Господу, не было там никого. Ни милицейского оцепления. Ни сгрудившихся машин с включенными маячками. Ни парней в камуфляже и с автоматами наперевес. Никого! Но это пока! Они ведь могут и с торца дома зайти, чтобы…

Он не успел додумать, когда в дверь постучали. Никакой требовательности не было в этом стуке, никакой предъявы на законное вторжение. Осторожный стук, даже, можно сказать, поскребывание. Будто ногтями кто царапался.

Вот почему не было никого во дворе, Масютин! Он горько усмехнулся, зажмурившись и представив на мгновение целую толпу в масках на лестничной клетке. Тут же распахнул глаза и пошел к двери.

Упорствовать бессмысленно было. Ребята были бравыми — не то что эту хлипкую дощатую перегородку, дом снесут широченными плечами. Так что…

— Ты?! — Масютин невольно отступил. — Тебе что здесь надо, скотина?!

— Женька, прости меня! Прости!!!

С лестничной клетки на него нахрапом лез Гавриков Илюха, бледный, растрепанный, с огромными потными полукружьями под мышками. Не просто лез, а теснил его назад в квартиру и даже подталкивал его трясущимися, как у припадочного, руками. Теснил и без конца со всхлипом приговаривал:

— Прости меня, Женька!!! Прости!!! Я все, все знаю… Но ты меня только прости!!!

К ее дому они добрались часам к трем дня, не раньше. Сначала очень долго ждали автобус на той самой остановке, недалеко от кованого забора Удобновых. Потом долго ехали. Вылезли на автовокзале, поняли, что измотаны до предела, и решили пересидеть где-нибудь самый пик жары.

— Я знаю где! — возвестила Жанна, взяв курс на знакомое кафе неподалеку от посадочной платформы. — Там хорошо, идем.

Там и в самом деле было здорово. Тихонько под самым потолком работали кондиционеры, разжижая душный воздух приятной прохладой. Без лишней суеты и навязчивости официантки, улыбаясь, выставляли на столики заказ. Ребристая листва громадных папоротников слабо колыхалась. Крупные рыбины в двух здоровенных аквариумах с ленивым недоумением взирали на посетителей и на летний зной, удушливо ползающий за огромными стеклами кафе. Детвора здесь и то вела себя чинно. Одним словом, лучшего места для отдыха не найти.

Потому и засиделись, потому и проговорили сверх того, что ожидалось. А когда добрались наконец до ее дома и обнаружили несчастного Вадима, придремавшего на лавочке, то тут же виновато переглянулись.

Совсем ведь выскочило из головы, что парень был при исполнении. Что он тоже выполнял задание. Результата, правда, никто не ожидал, но все же… Все же стоило им поторопиться.

— Нет, ну вы вообще!!! — сонно заморгал Вадик в их сторону и отвернулся, обиделся. — Я тут чуть не сварился под этим солнцем! Чуть не сдох, попросту говоря! А они… Вот где вы были?! Где?!