Гейбриелу хотелось схватить Мадлен за плечи и трясти до тех пор, пока она не закричит на него, как давно уже должна была сделать.

— Я никогда не делал того, что могло бы подвергнуть тебя опасности.

— Достаточно. Хочешь, чтобы я закричала и превратилась в развалину?

— С какой стати?

Мадлен пригладила подол платья.

— Я никогда не теряю присутствия духа, если мне предстоит выполнение задания.

Гейбриел узнал эту маску и понял, что потерял гораздо больше, чем думал.

— А потом?

— Это мое дело. А теперь, как я уже сказала, нужно раздобыть информацию о Биллингсгейте.

Позволит ли он ей сделать это? Возможно, это единственный шанс. Мадлен сможет раздобыть сведения, до которых он никогда бы не добрался. Но если Биллингсгейт действительно убийца и поймет, что нужно Мадлен… Гейбриела обуял страх.

— Там в Париже… убийца мог тебя увидеть?

Мадлен задумчиво склонила голову.

— Вполне вероятно.

— Это мог быть Биллингсгейт?

— Возможно. Я не помню, чтобы видела его в Париже. Но на празднование отречения Наполеона приехало много англичан.

— Человек, приславший тебе записку с угрозами, сказал что помнит тебя с Парижа. А что, если твое шпионское прошлое ни при чем? Что, если он видел тебя в ночь убийства и запомнил? Когда ты приехала в Лондон и наняла меня…

— Ему могло показаться, что я отправилась напрямую к человеку, открывшему на него охоту.

— Но прошла неделя, и ничего не случилось. Он понял, что ты не знаешь, кто он такой.

Мадлен замерла, но это лишь подчеркивало степень ее возбуждения.

— Человек на балу. Он мог отрезать мои волосы, я-то подумала, что они просто зацепились за что-то. Или что он просто очень жесток. — Мадлен убрала за ухо выбившийся из прически локон. — Но если он убийца, тогда все становится на свои места. Только вот почему он не вышел из игры, когда узнал меня?

— Возможно, он строил какие-то планы, но потом не счел нужным их осуществить. Или ждал возможности обрубить концы, как сделал это в случае с Борном.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Мадлен взяла свою чашку и сделала несколько глотков.

— Твой убийца оставил гораздо больше концов, чем он думает. — Мадлен принялась загибать пальцы. — Представителей знати всегда кто-нибудь окружает. А если он еще и жесток, то наверняка найдется желающий заговорить. Мы также можем отследить его передвижения в Лондоне и Париже. Ему ведь нужно было изготовить брошь. А я знаю, что Биллингсгейт ужасно меня хочет. То обстоятельство, что он дважды мне угрожал, свидетельствует о том, что он считает себя гораздо умнее нас. И вовсе не боится, что его могут вычислить.

Гейбриел с минуту смотрел на Мадлен, понимая, как сильно он ее недооценивал.

И все же его можно будет назвать сумасшедшим, если он примет ее помощь. Тем самым он подвергнет ее опасности, а он совсем не хотел ее потерять. Гейбриел больше не пытался убедить себя, что бросит ее по окончании аукциона.

— Ты не можешь упустить шанс поймать его. Я много раз бывала и в более серьезных переделках, — произнесла Мадлен.

— Но тебе не приходилось рисковать из-за меня.

— Я оказывалась в разных переплетах по собственной воле.

Гейбриел узнал блеск в глазах Мадлен. Точно так же горел ее взгляд в ту ночь, когда они выслеживали Тула. Она не просто стремилась помочь. Она желала этого всем сердцем. И не позволяя ей участвовать в расследовании, Гейбриел отрывал от нее очень важную часть ее самой. Ему придется довериться Мадлен.

Но это вовсе не означало, что он перестанет ее защищать.

— С этого момента будем посвящать друг друга в свои планы.

— Относящиеся к расследованию убийства. Но не более того. Аукцион касается лишь меня. — Но потом Мадлен наклонилась к Гейбриелу, и выражение ее лица смягчилось.

Он принял ее помощь и заработал этим ее доверие и прощение, которого никогда не принесли бы ему никакие извинения. Но и этого ему было недостаточно. Гейбриел не готов был довольствоваться малым. Ему нужна была вся Мадлен.

Включая и ее сердце.

Мадлен остановилась у кромки деревьев. Женщины в скромных платьях застенчиво улыбались стоящим вокруг них джентльменам. Они потягивали пунш и флиртовали. Все это могло бы показаться со стороны обычным светским мероприятием, если бы не одна деталь. В конце вечера джентльмен мог забрать любую из своих партнерш по танцам к себе домой или в бордель. За весьма приличное вознаграждение, конечно.