Мадлен закусила губу.

— Просто устала.

Беатрис внимательно посмотрела на гостью.

— И не только от аукциона, полагаю.

Как же Мадлен хотелось рассказать все, облегчить душу перед этой женщиной. Но у нее никогда не было подруг, поэтому она даже не представляла, с чего начать. Но даже если б и представляла, то не решилась бы обсуждать с Беатрис корень всех проблем — Гейбриела.

Пока Мадлен обдумывала ответ, Беатрис принялась болтать о погоде и своих учениках, делая вид, что не замечает отрешенных кивков Мадлен. И вскоре забавные истории, рассказываемые пожилой женщиной, заставили ее забыть о снедающих ее проблемах.

Несколько минут спустя в гостиную вошел дворецкий, неся на серебряном подносе визитную карточку.

Взглянув на карточку, Беатрис замолчала на полуслове. Она взяла ее с подноса и провела по ее краю кончиком пальца.

— Он рано сегодня. — Она кивнула дворецкому. — Меня нет дома. Как всегда. — С этими словами она положила карточку на стол и поспешила к окну, встав возле него так, чтобы ее нельзя было заметить с улицы.

Мадлен взглянула на визитку, и у нее перехватило дыхание.

Маркиз Нортгейт.

Осознавая, что поступает ужасно грубо, она поднялась с дивана и встала рядом с Беатрис.

— Вон он. Высокий мужчина в голубом сюртуке.

Мадлен не видела лица удаляющегося Нортгейта, но ступал он так же величаво и решительно, как и его сын. Маркиз то и дело замедлял шаг, как если бы раздумывал уходить.

— Он приходил сюда и раньше? Если он вам докучает…

— Нет! — Беатрис печально поморщилась и смиренно продолжала: — Он мне не докучает. И если бы я была чуть лучше, я бы приказала дворецкому прогнать его раз и навсегда, вместо того чтобы каждый день принимать от него визитки.

— Каждый день?

Беатрис вернулась к дивану и взяла со стоящего рядом столика лакированную шкатулку. Внутри розными рядами лежали сотни визитных карточек.

— Он приходит каждый день, с тех самых пор, как перестал носить траур по усопшей жене.

— И как давно это продолжается?

— Почти год.

— Он приходит к вам столь часто на протяжении целого года, и вы до сих пор не впустили его?

Беатрис кивнула. То, с какой нежностью она взяла со стола карточку, говорило красноречивее слов.

— Как я уже сказала, мне стоило запретить ему приходить. Так было бы проще для нас обоих, но я не могу заставить себя сделать это. Каждый день я повторяю себе, что завтра прогоню его раз и навсегда, но не сдерживаю слова. Глупо, не правда ли?

Нет. Мадлен было знакомо это чувство.

— Вы знаете, чего он хочет?

Беатрис аккуратно убрала карточку в шкатулку и закрыла крышку.

— Сделать мне предложение или хотя бы понять, возможно ли это.

— А это возможно?

— Не думаю. Если я выйду за него замуж, все узнают, что он отец Гейбриела. Сходство слишком велико. Я вынудила Гейбриела всю жизнь нести клеймо незаконнорожденного и не могу теперь заставить его принять титул.

— Вы не вынуждали его стать незаконнорожденным.

Беатрис постучала по дивану рядом с собой.

— Сядьте. Я забыла, что вы слышали лишь версию Гейбриела.

Мадлен повиновалась, чувствуя себя виноватой из-за обуревавшего ее любопытства.

— Я работала гувернанткой у брата маркиза Нортгейта. Однажды летом Мэтью приехал его навестить. Несмотря на то что он был высок и очень красив, я была слишком благоразумна, чтобы увлечься им. Зачем? В конце концов, он маркиз, а я — простая гувернантка. Но было лето. Погода стояла чудесная, и брат маркиза все время устраивал пикники и игры на свежем воздухе. Детей тоже приглашали, а я их сопровождала. Мы с Мэтью старались не обращать друг на друга внимания, но не могли. Мы нуждались друг в друге, как в воздухе. Маркиз был помолвлен с дочерью богатого торговца. Эту помолвку организовал его отец, проигравший почти все состояние семьи. Мы с Мэтью любили друг друга. Искренне и страстно. — Беатрис закрыла глаза. — Это было чудесно. — Она замолчала. — Наверное, мне не стоит обременять вас подробностями.

Но Мадлен очень хотелось услышать историю до конца.

— Прошу вас, продолжайте.

Беатрис улыбнулась.

— Так приятно, что я могу поговорить о нем хоть с кем-то Миссис Хантфорд уважаемая всеми вдова, а не падшая гувернантка. Поэтому я не могу делиться подробностями личной жизни с друзьями.

Мадлен с трудом проглотила чай. Она уже и забыла, что Беатрис на самом деле вовсе не Хантфорд. Это была всего лишь роль, которую она выбрала, чтобы защитить себя и свою семью. Она играла эту роль гораздо дольше Мадлен и все же была так уверена в себе. Привыкла ли она к роли миссис Хантфорд, или ей удалось сохранить собственную сущность под маской добропорядочной вдовы?

А Беатрис продолжала:

— Лето подошло к концу, и мы решили, что он должен сдержать слово и жениться на той женщине. Спустя две недели я обнаружила, что беременна. К тому времени до свадьбы Мэтью оставалось меньше месяца. Я ничего ему не сказала. А потом он уже просто не мог поступить благородно по отношению ко мне.

— И теперь он решил исправить ошибку.

Беатрис кивнула.

— Так почему бы вам с ним не встретиться?

За последние годы мне несколько раз предоставлялась возможность выйти замуж. За хороших, состоятельных мужчин. Став замужней женщиной, я дала бы Гейбриелу и Сьюзен гораздо больше, чем давала. Но я не могла этого сделать, потому что все еще люблю Мэтью. Я слишком многого лишила своих детей из-за собственного упрямства. Гейбриел ненавидит отца, и я не в силах его переубедить. Я люблю своего сына. И не могу его предать.