Убитый наповал возница повис над колесом и, стаскивая его с сиденья, Малевич услышал, как из четвертной бутыли с бульканьем выливаются остатки самогона.

Только теперь комиссар сообразил, что в ответ не было сделано ни одного выстрела, и огляделся. Все, прятавшиеся в засаде, выскочили из-за деревьев и возбужденно галдели. Только Сережка-москвич, уже успев выскочить на дорогу, нетерпеливо рвал винтовку из-под полицая, свалившегося прямо в грязную колею.

— В лес! — заорал, приходя в себя Малевич. — Быстро! Подводу и полицаев в лес!

Убитых прибрали быстро, но с фурманкой ничего не получалось. Завернутая в лес упряжка никак не могла вырвать колеса из грязной засасывающей колеи. Сообразив, что подвода нагружена мешками, Малевич схватил верхний и, нанюхав через мешковину нестерпимый дух свиного сала, скомандовал:

— Разбирай груз! Гони налегке! Вороши листья! Следы маскируй!

Полупустая фурманка легко покатились между деревьев, успевшие примчаться сюда молодые Дубяки старательно закидывали листьями оставшиеся после колес полосы, и только теперь Малевич позволил себе расслабиться…

Задержавшись у ворот католического кладбища, пан Казимир огляделся. Людей на улице было мало, и только по другой стороне куда-то к центру направлялась группа рабочих. Впереди вышагивал мастер-немец, а последним торопился маленький подмастерье. Плечо у мальчишки оттягивала большая сумка, увешанная мотками электрического провода.

Не заметив ничего подозрительного, пан Казимир через низкую, заставлявшую нагнуться калиточку прошел в ограду. Светило сонце, и из-под снежных, защищенных от ветра шапок на памятниках, там и сям проступали мокрые полосы. Свернув с центральной дорожки, пан Казимир неспешным шагом прошел в укромный угол и остановился возле большого скульптурного изображения скорбящего ангела.

С самым смиренным видом пан Казимир опустил голову и надолго замер в приличествующей случаю позе. Солнечный луч, чудом прорывавшийся сквозь облачную завесу, освещал ангелу крылья и лежавшие на них ноздревато-мягкие полосы снега по-весеннему искрились.

Спокойное, неторопливо-ритмичное поскрипывание чьих-то шагов заставило пана Казимира обернуться. За частоколом памятников мелькнула серая фигура, и на узкой дорожке появился поручик Вукс. Увидев майора, поручик огляделся и только после этого подошел.

Примерно с минуту они стояли рядышком, не произнося ни слова. С того момента, как они расстались под Голобовым, это была их первая встреча, и обычное приветствие никак не могло отразить охватившее обоих чувство.

Краем глаза пан Казимир покосился на смешную, совсем не по сезону фуражку Вукса. Поднятые отвороты венчал ботиночный узелок, с лихо, на манер заячьх ушей торчащими петельками. Майор улыбнулся и негромко сказал:

— Опусти наушники, Владек, холодно…

Пока Вукс послушно развязывал тесемки, пан Казимир в упор рассматривал керамический овал с надписью, вделанный в цоколь памятника, и только потом жестко, без тени прежней улыбчивости, спросил:

— Как устроился?

— Неплохо… — Вукс отвечал так спокойно, как будто за это время ничего и не произошло. — А как вы?

— Тоже неплохо. Теперь я — личный переводчик герра Хюртгена. Благодаря стечению обстоятельств, случайностей и желания… — Пан Казимир криво усмехнулся. — А ты… в Голобове?

— Нет, закрепиться в Голобове не удалось. Попали со Стусом в облаву, сбежали уже из постерунка… С треском.

В первый момент пан Казимир хотел уточнить подробности, но воздержался: прежде всего предстояло выяснить главное.

— И что? Все обошлось?

— Да. Удрали в село до Стусовой кобеты. Там повезло. Староста помог, младшим письмоводителем в гмину устроил. Дед Степан там староста. Тот самый…

— Дед Степан? — удивился пан Казимир. — Говорил что-то?

— Да, привет вам передавал.

— Даже так… Он что, с немцами?

— Нет. Случайно попал, по-немецки кумекает.

— Это хорошо… — Пан Казимир ненадолго задумался и только после этого спросил: — Ты все точки сумел проверить?

— Да. Уцелело четыре.

От неожиданности пан Казимир вздрогнул. Он приучил себя к мысли, что все потеряно и им придется начинать с нуля, а тут такая удача! Нет, на такое везение майор никак не рассчитывал, и, словно догадавшись об этом, Вукс деловито пояснил:

— Я лично проверил. Но связь потеряна. Начисто. И еще, замечено самозарождение подпольных групп.

— Ну что ж… Четыре опорных пункта… Уже кое-что. И люди, говоришь, есть?

— Люди-то есть, а вот связь… Как быть?

— Как быть? — Пан Казимир вполголоса повторил вопрос. — Воссстанавливать… Все восстанавливать. Но только теперь все цепочки соединим в веер.