Они с матерью кичились тем, что им так мало нужно от жизни. Они упивались собственным равнодушием ко всякого рода удобствам и лоску.

– Нам этого не нужно! Мы живем в ладу с самими собой! – любили они повторять, принимая гостей в прокуренной гостиной с не беленным двадцать лет потолком.

Стас их ненавидел за это. Сколько помнил себя, столько помнил эту ненависть, не утихающую, а лишь крепнувшую с годами.

Немного лучше он относился к деду, но и то лишь потому, что тот учил его химии. Учил терпеливо и именно так, как того хотел Стас – не залезая в дремучие кущи сложных формул. Он учил его химической кухне. Именно дед однажды обронил фразу, ставшую судьбоносной и определившую всю дальнейшую жизнь Стаса да заодно и всех его имеющихся родственников.

– Зная природу этого вещества. Умело манипулируя дозировкой, – пробормотал дед как-то, колдуя над пробирками. – Можно стать властелином жизни, малыш.

Неизвестно, что дед имел в виду, говоря так. Но Стас понял это именно так, как хотел. И…

И спустя год деда не стало. Умер от сердечного приступа. Никого не удивило. Был очень стар, сильно переживал о том, что на кафедре стали поговаривать о возможном его сокращении, вот сердце и не выдержало. Хорошо, что еще успел свою квартиру переоформить на внука, а то хлопот бы с ней не обобрался. По линии жены имелись какие-то внучатые племянники, которые тоже были бы не прочь погреть руки на наследстве.

Потом сердце не выдержало у его родителей. Они очень тихо и планомерно покинули свое чадо, так же оставив тому в наследство, что успели нажить. Нажили не очень много, но все же…

Он бы, может, и остался жить и дальше в столице, но тут кому-то из дедовых родственников начало казаться, что в череде этих смертей есть что-то зловещее. Вот и пришлось уехать, чтобы не маячить у них перед глазами. Око, как говорится, не видит…

Он приехал в этот странный город, устроился на работу в автомастерскую, снял комнату и начал осматриваться.

Нужно было начинать жить, и жить нужно было начинать хорошо. Не прозябать же на съемных углах при таком изобилии одиноких красоток вокруг! Он непременно женится – так решил. Как только подвернется подходящий вариант, так сразу и женится.

Подвернулась Ирина. С хорошей квартирой, пожилыми родителями и весьма приятной внешностью. Женился. Осматривался какое-то время. Прикидывал.

Прикинул и понял, что с ее родителями ему совсем не так удобно. Мешают! Мешают своим вечным сюсюканьем друг с другом. Своими призывами жить в вечной любви и согласии. Почти как его почившие старики!

Иркины родичи тоже тихонько почили по очереди. Ирина погоревала, а потом утешилась на плече любимого супруга.

Ирина успокоилась, а он вот нет.

Ну обрел он тишину и покой, избавившись от Иркиных родителей, душевным равновесием все равно не пахло! Стопка крупных заграничных купюр не пухла от этого! Его пластиковый кейс как был пустым, так и оставался. Пополнял он его, конечно, за счет шабашки, но это же все не то! Это не тот уровень, не тот масштаб! На такие гроши дома с колоннами за океаном не будет, и красоток не будет тоже, и штата прислуг. А хотелось же…

И тогда ему пришлось долго и напряженно думать над тем, как приблизить свою мечту. Как сделать так, чтобы она стала реальностью. И придумал!

Правильнее, нового ничего он не придумал, весь его план снова сводился к тому, чтобы продавать недвижимость, обогащаясь при этом. Только на этот раз недвижимость он должен был продать совершенно чужую. А чтобы ее продать, он должен стать ее собственником. Как это сделать?

Он пораскинул мозгами, осмотрелся и ничего лучшего не придумал, как стать собственником жилья Иркиных друзей. Тут еще так кстати Генка засветился со своим глупым романом. На этом можно было очень хорошо сыграть.

У них была шикарная квартира в элитном районе. Она стоила хороших денег. Очень хороших! Если к имеющейся у него сумме прибавить стоимость их жилья, затем приплюсовать сумму, которую он может выручить от продажи той квартиры, в которой они теперь с Иркой живут, то получалась вполне приличная сумма. Хватало, по его подсчетам, и на билет за бугор, и на то, чтобы купить на первое время небольшой домик в каком-нибудь занюханном штате. Надо ведь только зацепиться, не так ли? А там пойдет все как по маслу, то есть как на родине любимой.

И он приступил к осуществлению задуманного. Шаг за шагом, день за днем он разрушал, уничтожал, оплетал всех паутиной своего черного замысла. И что главное: никто особо и не сопротивлялся, все жертвы благополучно лезли в его паутину.

Влюбилась в него, опаленная ревностью к сопернице, Наталья. Влюбилась так, что он иногда опасался какого-нибудь ее выпада в Иркину сторону. Приходилось держать ее в жесткой узде, даже поколачивать. Ничего, слушалась. Только любви своей к сыну не могла переступить даже ради него. Пришлось…