– Спасибо. – Люба потрогала бок чайника, тот был горячим, и потянулась к полке над столом за чашкой.

Она совсем забыла, что надела широкую футболку. И что футболка едва достает до живота. Протянула обе руки к полке, где красовался пузатыми чашками и чайником новехонький дулевский фарфор, и тут же услышала ехидное:

– Соблазняешь? Ну, ну… Настырная ты, как погляжу.

– Чего? – не опуская рук, Люба скосила взгляд в его сторону.

Ким нагло заглядывал ей под футболку. Мало того, он разглядывал все, что там увидел, и при этом снова противно и незнакомо ухмылялся, оттянув левый уголок рта кверху.

Она поставила чашку на стол, одернула на себе футболку, села напротив него и, возвращая Киму его ехидство и ухмылку, проговорила с выражением:

– Не очень-то и хотелось, дорогой. Кстати, от тебя позвонить можно?

– Телефон не работает, – тут же соврал Ким без зазрения совести и продолжил крошить в тарелке котлету. – А что?

Телефон работал, Люба на ходу снимала трубку и слышала в ней привычный слуху гудок. Хотелось позвонить Хелину так, чтобы Ким не слышал, но теперь вдруг она передумала.

– Мне позвонить нужно одному человеку. – Люба налила кипятка из чайника и привычно заболтала в чашке пакетиком. – Нужно отменить свидание.

– А что так?

На его вилку накручивались спагетти. А на выдержку ее нервы. Ну, невозможно же было выдержать такое откровенное равнодушие. Чужому человеку стало бы интересно, а здесь эмоций – ноль!

– Погода нелетная. – Люба отхлебнула из чашки и белозубо улыбнулась. – Собирались за город.

– С Серегой, что ли? Все никак не можешь от него отвыкнуть? – Ким принялся корочкой хлеба, нанизанной на вилку, вычищать подливку с тарелки. – На вот, с моего мобильного позвони.

– Ага, а ты станешь подслушивать! – Люба продолжала скалиться из-за края чашки, хотя с большим бы удовольствием разбила ее сейчас о его гладкий лоб.

– Что я узнаю для себя нового, Любовь? – искренне изумился Ким и, достав из заднего кармана джинсов телефон, протянул его ей. – На вот, пользуйся моей добротой. Может, на сегодняшнюю ночь он тебя приютит. Хотя… Хотя там такая Анна на шее…

И об этом он знает. Люба изумилась, хотя и не подала вида.

Взяла телефон из его руки и начала набирать знакомые цифры.

Этот номер был записан в регистрационном журнале, и она давно знала его наизусть. Этот телефон находился в гостиничном номере Хелина, и она должна была звонить ему либо туда, либо в кабинет генерального, если что-то вдруг пойдет не так в их общем производственном процессе. Пока что обходилось без звонков.

Хелин ответил тут же, словно ждал ее звонка. А может, и ждал, кто знает. Договор же был.

– Богдан Владимирович, это Люба. Да, да, погода… Да вижу… Все равно? Но дождь… Есть, где укрыться? Хорошо… Идет! После обеда? Отлично! Буду! Буду непременно. Пока…

Хелин, как оказалось, и не думал отменять свидания. В ответ на ее причитания о погоде он легонько рассмеялся и пояснил, что и не думал кормить комаров на открытом воздухе. Оказывается, был некий домик, где им будет уютно и беспроблемно. И уж дождь – такая, в сущности, мелочь – им точно не помешает. Она должна будет выехать за город в том самом направлении, что прямиком вело на озеро. Выехать на пригородном автобусе и сойти на второй остановке. Там он ее и подберет. Конспирация, шутливо прошептал он ей в трубку и снова рассмеялся. Люба тоже рассмеялась в ответ, но скорее для Кима, чем для Хелина.

Ей-то совсем не было весело.

Какая к черту конспирация, если их первое свидание проходило на виду у всего города. Сначала ужин в ресторане. Потом придорожная гостиница. Номер на двоих. И после того вечера у него в гостинице городские путаны были частыми гостьями. Об этом все говорят. Какая теперь к черту конспирация? Что он затеял? Ханжа! Бессовестный, гнусный ханжа, если только…

– Чего приуныла? – оборвал ее на самом интересном месте вкрадчивый голос Кима. – Отменяется?

– Что? – Люба оторвала взгляд от недопитого чая, плескающегося в чашке, она возила ею по столу, совсем этого не замечая.

– Свидание отменяется? – повторил Ким свой вопрос, никак, впрочем, не проявляя себя. Ни злости, ни любопытства, одно ровное прохладное равнодушие. – Что-то ты поскучнела, я вижу.

– Нет, дорогой, все в силе. И выезд за город состоится. И домик в лесу имеется. И шашлык будет, и шампанское, и все, что к этому прилагается.

Ни о чем таком Хелин ей не говорил. Про шашлык, шампанское и «все, что к этому прилагается» она придумала уже на ходу. Чтобы позлить его, если получится.

– А кто это – Богдан Владимирович? – спросил Ким и улыбнулся ей открыто и почти счастливо, не получилось у нее, значит, разозлить его. – Это не тот хлыщ, с кем я тебя видел в ресторане?