— Все, что начинается хорошо, кончается плохо. Все, что начинается плохо, кончается еще хуже, — торжественно провозгласил Алсуфьев.

— Кошмар какой, — вздохнула я, протягивая ему намазанный тост.

— Спасибо, Наташечка. А третий…

— Все. Хватит, Сережа, я тебя умоляю. Хватит с меня и того, что я слышала. Я и так на пределе, а тебя послушать, так шансов нет! Вся жизнь состоит из законов подлости. Как ни крути, обязательно, во что-нибудь вляпаешься. — Я протянула ему салфетку. — Вытрись. Испачкался.

— Ты, правда, так думаешь?

— Вон, на локте пятно от масла!

— Где? Спасибо, я вижу. Э-э-э… Ты действительно думаешь, что я напрасно это затеял? Всю эту систематизацию?

— Не знаю, Сережа. Дыню будешь?

— Спасибо. Я думал…

— Спасибо, «да» или спасибо, «нет»?

— Спасибо, Наташечка — Алсуфьев поспешно протянул мне свою тарелку. — Врага нужно знать в лицо. Согласись! Вот я этим и занимаюсь, составляю свод законов подлости. Для меня эта некая своеобразная система координат, в которой мне комфортно существовать. Ты ведь знаешь, Наташечка, что даже мама называла меня «Тридцать три несчастья». Со мной вечно что-то приключается. Какие-то мелкие бытовые неприятности, которые здорово усложняют жизнь. Жить с мыслью, что ты не такой, как все, более невезучий, что ли, довольно неприятно. Согласись, это напрягает. А с этим сводом законов подлости я чувствую себя увереннее. Я попытался систематизировать наиболее часто встречающиеся неприятности и вывел их некую закономерность. Это доказывает, что неприятности происходят не только со мной, они происходят со всеми. Понимаешь?

— Сережа, — я напряженно всматривалась в Алсуфьева.

Чушь какая-то! Ничего не понимаю. Несет какой-то наукообразный бред! Говорит вполне серьезно. Разволновался, раскраснелся. Чего он от меня хочет?

Я неуверенно кивнула:

— Не лечите доктора! Ты хочешь сказать, что сам себя вылечил?

— Именно, Наташечка, именно! Теперь ты меня понимаешь? Ты только представь: ты приходишь в метро, опаздываешь, жетона у тебя нет, а в кассу стоит большая очередь. Твои мысли?

— Мои мысли? Ну, это смотря по тому, куда и насколько я опаздываю. Иногда бывают и такие, что вслух не скажешь.

— Вот, видишь, Наташечка, даже с твоим здравомыслием и выдержкой бывает, что ты реагируешь неадекватно. А я благодаря своему своду, теперь в такой ситуации спокоен. Я просто констатирую факт. «Пятый закон подлости, — говорю я себе. — Жетоны на метро заканчиваются как раз тогда, когда ты опаздываешь, а в кассу большая очередь». Или вот, например, девятый закон подлости, тоже очень хороший закон. Я часто им пользуюсь: «Утерянное всегда находишь в последнем кармане». Или десятый, он тоже встречается довольно часто: «Когда нужно срочно позвонить, садится батарейка».

— Потрясающе! — только и смогла сказать я.

Алсуфьев торжествующе улыбнулся и уронил солонку.

— Ладно, Сережа, соловья баснями не кормят. — Я посмотрела на часы. — Что там у нас в твоем своде законов о скоротечности времени? Есть что-нибудь?

— Э-э-э… Обижаешь, Наташечка, есть, конечно. Закон подлости под номером пять гласит: «Всякое дело требует гораздо больше времени, чем вы планировали». В моем своде много чего есть. Я ж говорил тебе, что составляю его уже несколько лет. Во-от. Ты меня перебила, не захотела слушать про четвертый закон подлости, а зря. Он, между прочим, самый симпатичный из всех. Самый симпатичный и самый оптимистичный, я бы сказал. Э-э-э… Как только созреет урожай, и жизнь начинает потихоньку налаживаться, сразу набегут татары, половцы и прочие печенеги. Иными словами, Наташечка, расслабляться нельзя! Жизнь, она полосатая. Как зебра!

— Гм. — мрачно согласилась я. — Только черные полосы значительно превышают по ширине светлые. Опять же по закону подлости.

Разговор тех двоих Чжан Сяо услышал случайно. Он стоял у витрины фруктовой лавчонки, что неподалеку от отеля «Бунд Риверсайд» на Пекин Роуд, и равнодушно разглядывал корзину с красноватыми и коричнево-фиолетовыми плодами мангостана.

«Глаз дракона» — так называла эти плоды Мэй Лю.

Странное название для изумительно вкусных тропических фруктов. Странное и в то же время удивительно точное.

Он никогда раньше не задумывался об этом. А ведь нежная, иссиня-белая мякоть плодов и цветом, и размером своим поразительно напоминает глазное яблоко огромного доисторического чудовища.

Его Мэй Лю обожала «глаз дракона». Она считала, что в мире нет ничего вкуснее этих сочных и нежных плодов.

Те двое подошли со стороны канала Сучжоу Крик. Подошли и встали рядышком с ним.

Он посторонился, чтобы не загораживать вход в лавочку.

К чему мешать торговле?

Он ведь ничего покупать не собирался. Просто стоял и смотрел. Тупо смотрел на фруктово-овощное изобилие осени.

Парни его любезностью не воспользовались — внутрь магазинчика не пошли. Остались топтаться на улице.

Стояли и вяло переругивались.

Один говорил, надо, другой говорил — не надо.

Один говорил, будем, другой говорил, что не будем.

Тот, что повыше, убеждал, деньги взяли, надо делать.