Через десять минут все закончилось. Нацист выразительно щелкнул записной книжкой, закрыл ее. Сколько страсти в их движениях, с раздражением подумал Ричард. Неужели для доказательства своего могущества надо маршировать с оглушающим грохотом, распахивать двери так, чтобы они едва не срывались с петель, а заурядную записную книжку захлопывать с силой громового раската? Вероятно, нет, но — и вот тут-то зарыта собака — такие жесты придают взгляду, а следовательно, чувству больше энергии. Энергия устрашает других, внушает им мысль о могуществе и силе. Но отбросьте все эти балаганные одежды и жесты, расчлените основы режима на его отдельные составляющие, вдумайтесь в смысл этих попугайских фраз и партийных формулировок, и вы по достоинству оцените их дутое могущество. Вы взвесите его на весах вашей организованности, вашей природной сметки, вашей умственной и эмоциональной устойчивости, в основу ваших суждений вы положите широту разума и глубину мысли. Ричард присмотрелся к сидящему против него молодому человеку. Он был высок, худ, спокоен; явно очерчивалась ранняя лысина; несмотря на плотно сжатые губы подбородку не хватало мощи; бессильный подбородок дополнял напряженный взгляд рыскающих глазенок.

— Вот и все, — сказал нацист. — Если понадобитесь, найдем вас в гостинице.

Френсис облокотилась на стол и устремила на него свой широко открытый невинный взор.

— Зачем? — простодушно спросила она.

— Зачем?

— Да. Зачем? Мы из Англии, ходим по вашим книжным магазинам, купили книгу, а вы задаете нам бесконечные вопросы, потому что человек, которому принадлежит эта лавка, оказался грабителем.

— Грабителем?

— Да, только не уверяйте меня, что он является убийцей. — Френсис была потрясена. Солдат сбит с толку. — Я хочу сказать, — как ребенку втолковывала ему Френсис, — что в Англии полиция арестовывает человека, если его подозревают в таких преступлениях, как воровство или убийство.

Парень обменялся удивленным взглядом с Отилией. И выдавил из себя:

— Слава богу, это не Англия.

— Вот именно, — поддержал его Ричард.

Френсис стиснула челюсти; дай мне силы не рассмеяться, молилась она, особенно в ту самую минуту. Эта минута наступила. Взметнулась рука, щелкнули каблуки, выкрикнуто магическое заклинание. Майлсы поклонились и угрюмо произнесли:

— Всего хорошего.

Когда они покидали магазин А. Фугера, Отилия, вооружившись ножницами, снова склонилась над столом.

— Очаровательная потаскуха, — сказал Ричард. — Полагаю, высокоразвитый представитель нордической женственности.

Френсис припасла на этот счет собственную шутку.

— Никто не сказал ей, чтоб она прекращала работу, вот она и трудится. Сколько времени утечет, пока она сообразит, что больше не работает? Ричард, если есть где-нибудь матрос, жаждущий грога, то я и есть тот самый матрос.

Размеренным шагом они направились к старому городу. Они не видели, следят ли за ними, но, возможно, кто-нибудь и следил. Ричард продолжал разыгрывать роль праздно шатающегося учителя, он отыскал еще один магазинчик с обилием подержанных книг. Продавец, милый обходительный паренек — усевшись на стул, Френсис наблюдала за ним со смешанным чувством удовольствия и облегчения — обещал справиться об этой книге, после этого Ричард полчаса провел возле отдела поэзии. Этот парень подарил им приятное утро. Вот уж верно, подумала Френсис, это первый нормальный человек, которого я повстречала в этом городе.

В гостинице Френсис поднялась к себе переодеть перчатки, Ричард в холле проглядывал Нюрнбергскую газету. Дело выходило так, что бесчеловечные поляки и коварные евреи с возмутительной, ничем не оправданной жестокостью угнетали проживающих в Польше немцев. Газета призывала к возмездию. Грубо сработанная поделка. К тому времени, когда возвратилась Френсис, он уже порядком устал. Подобные измышления не только поражали своей топорностью, но и оскорбляли разум.

Он поглядел на Френсис и мигом сообразил, что что-то стряслось. Слишком пристально она на него взглянула. И надо же, вдруг встала на цыпочки и поцеловала его. Когда она прижалась к нему, он услышал слово «обшарили»; она произнесла это слово, не раздвигая губ. Ловко они воспользовались их прогулкой, впрочем, этого и следовало ожидать. Он возвратил ей поцелуй и сказал: «Хорошо».

Френсис увидела, как тот самый американец, ногу которого она вчера утром поранила, застыл в изумлении. Подчиняясь бессознательному порыву, она улыбнулась ему. Он покраснел, приподнял шляпу и поспешно ретировался. Возможно, ему стало неловко, что он столь явно выразил свое удивление.

— Давай поедим, — предложила Френсис. — Я умираю от голода. Только, чур, не в сосисочной. — Ее покоробило. Прошлым вечером они обедали в одном ресторанчике, который показался бы даже забавным, если б меню в нем не состояло из одних сосисок. Удивительно, как ее рассудок, а в равной мере и желудок, не взбунтовались, когда им предложили на выбор сосиски, или сосиски, или снова сосиски.

— Хотелось бы омлета с персиковым джемом или фруктами, немного рейнвейна к кофе, — решила она.

— Должен заметить, кофе здесь безобразный.

— Хм, конечно, не как у нас, но все-таки.

Под рукой оказался ресторан, где они уже завтракали. Насладившись едой, они безмятежно курили, хотя Ричард давно расплатился по счету. Зал пустел, к великому неудовольствию двух пристроившихся в уголке подозрительного вида мужчин. Как сказал Ричард, все видно, будто на ладони. Подозрительные мужчины, видимо, пришли к тому же самому заключению. Во всяком случае, они вдруг поднялись и неуклюже, тяжелой походкой, прошли мимо столика, за которым сидели Френсис с Ричардом. Ричард раскрыл перед собой Бедекер и, оперевшись на него локтями, закурил пятую сигарету. Когда мужчины приблизились, он с ними заговорил. Не откажутся ли они ему помочь? Он и его жена иностранцы, можно ли сегодня полюбоваться фонтанами или для экскурсии установлены определенные дни? Мужчины от неожиданности растерялись. Один сказал да, другой нет, оба в замешательстве отошли от стола.

— Хм, может, лучше сегодня посмотреть Бург, — сказал Ричард. Даже если шпики ничего не смыслили по-английски, по крайней мере, отчетливо произнесенное слово «Бург» они должны были понять.

Френсис посмотрела им вслед.

— Наверное, отправились звонить, — предположила она.

— Пора уходить, — сказал Ричард, и засунул Бедекер под мышку. Они торопливо прошли до дверей, миновали телефонную будку, куда втиснулся их новый знакомый со своим встревоженным спутником. Френсис приветливо им улыбнулась. Она ощутила прилив великодушия.