Да что там говорить - Государственный Владимиро-Суздальский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник разросся до невиданных размеров. Его экспозиции находятся и во Владимире, и в Суздале, и в Кидекше, и в Боголюбове, и в Гусь-Хрустальном. Другой такой империи наша страна не знает.

Больше того, владимирцы горазды музеефицировать кого угодно. К примеру, справа от ворот высится Козлов вал. Кто был этот Козлов? Великий физик, полководец, стихотворец? Ничего подобного. Просто в восемнадцатом столетии смотритель за валами донес здешнему градоначальнику о том, что «посадский человек Алексей Козлов» разбил на городском валу фруктовый сад.

Вал в те времена еще считался стратегическим объектом. На его счет существовало предписание: «Надлежит смотреть, чтобы в городе на валу около всего города и острога и рвам никакие люди не ходили и осыпи рву не обивали, и навоз и всякого сору в городе и в остроге у стен и у ворот и во рвы в тайниках никто не метал». Также запрещалось разводить сады.

Над Козловым учинили нешуточный допрос. Однако садовод, вопреки ожиданиям властей, был непоколебим. Он стоял на своем: дескать, приобрел вал (а покупать и продавать валы почему-то разрешалось), уже засаженный различными полезными растениями, а потому невиновен. И не собирается сад разбирать, так как уплочено.

Дело длилось довольно долго и закончилось победой садовода. Сам же он за это время вошел, как говорится, в анекдот, и вал назвали его именем. Сегодня это название узаконено на карте города Владимира.

Увековечен, естественно, и уже упомянутый Вен. Ерофеев. Он обучался здесь же, рядышком с Воротами, в пединституте. Откуда его, кстати, выгнали - за неуважение к дисциплине, свободомыслие и за то, что постоянно ходил в белых тапках, недостойных звания советского учителя. По преданию, писателя вызвали в ректорский кабинет, в котором за столом сидел отнюдь не ректор, а незнакомый дядечка из КГБ СССР. И этот дядечка поставил Ерофеева перед серьезным выбором: либо на него заводят дело как на диссидента, либо сейчас же вон из института и города Владимира вообще.

Писатель вышел за ворота института и как был, все в тех же белых тапках, побрел в сторону Москвы.

Конечно, это апокриф, а не достоверная история. Однако же владимирцы этот апокриф очень любят, а на стене пединститута висит мемориальная доска: «В этом здании учился русский писатель Венедикт Ерофеев». И годы непродолжительной жизни.

Большая Московская улица. Тепло, солнечно, притом нисколечко не знойно. На тротуарах теснота от жизнерадостной, праздничной публики. Выделяется молоденькая пара, лет по восемнадцать. Он - интеллигентского вида, в очочках, в белой рубашечке, с галстуком. Она - в чем-то невообразимом, с экстремальной прической, с таким же макияжем. Смотрят друг на друга несколько недоуменно. Но держатся за руки. Видимо, познакомились по интернету, и теперь она приехала к нему развиртуализовываться.

Он: И как тебе нравится наша главная улица?

Она: Прикольно. А теперь другие покажи.

Он (огорченно): А у нас других нету.

Она (еще более огорченно): Вау! А где же мы тусить-то будем?

Не расстраивайтесь, мадемуазель. Здесь вы и будете тусить. Еще в 1853 году Николай Добролюбов, проезжая из Нижнего Новгорода в Петербург, писал: «Обедали мы во Владимире. Это очень недурной городок, и если судить по той улице, через которую мы проезжали, то - не хуже Нижнего; но кондуктор говорит, что только одна улица порядочная и есть во всем Владимире».

И в этом не беда Владимира, а, наоборот, его большое счастье. Никуда ходить не надо. Все радости сосредоточены на протяжении двух километров. И этих радостей не сосчитать. Чуть ли не в каждом доме по две, три, а то и по четыре «точки общепита». «Точки» эти самые разнообразные: дешевенькие блинная и пирожковая, безалкогольная фастфудовская гамбургерная, средней руки кафе самых разнообразных кухонь, дорогие рестораны, круглосуточные клубы, казино.

Впрочем, супердорогих мест во Владимире не существует в принципе. В каждом заведении можно найти что-нибудь по возможностям своего кошелька.

Здесь же множество музеев, магазинчиков, гостиниц, лавочек. Каждый (за редким исключением) дом - архитектурный памятник. Подобной улицы не сыщешь ни в Москве, ни в Петербурге, ни в Ростове - ни в одном российском городе. Концентрация праздника на один квадратный метр здесь максимальная.

Да, отойдешь от главной улицы на парочку кварталов - и окажешься практически в деревне: покосившиеся деревянные избушки, песий брех, неасфальтированные дороги. Но никто вам и не предлагает туда ходить. Одной Большой Московской хватит за глаза.

«Эта улица - настоящая артерия, стягивающая к себе жизненные соки города, по ней совершается и торговое, и служебное, и увеселительное движение», - писал экономист А. Субботин.

И был сотню раз прав.

Здесь располагался первый в городе кинотеатр под названием «Модерн». Обстановка его была более чем скромная: маленький зальчик, а в фойе диван, пальмочка в кадке и недорогой рояль. Сразу же после открытия кинотеатра губернатор города Владимира издал распоряжение: запретить показывать в синематографе ленты «возбуждающего характера». Так что ни парижских шансонеток, ни революционных героев с «Потемкина» несчастным владимирцам, увы, не дано было видеть. Но кинотеатр все равно пользовался огромной популярностью.