К счастью, разговор вскоре принял совершенно иное направление. Марика заговорила о курорте, на котором она недавно отдыхала. Мама поддержала тему. Родион рассказал, как он в прошлый отпуск ездил в Испанию, и заметил, что таких жлобов, как каталонцы, свет не видел — даже за вход в церковь ухитряются драть с туристов деньги.

— А во Франции все церкви бесплатные, хочешь осмотреть — пожалуйста, сколько угодно.

— Кроме Сен-Дени, — напомнила я. — Чтобы как следует осмотреть королевские надгробия, лучше заплатить и пройти через музейный вход. Из основного зала они тоже видны, но плохо.

— Ну вот, а вы говорите, что хотите писать детективы, — вздохнул Родион. — У вас же совершенно другой уровень — гораздо выше, раз вы интересуетесь Сен-Дени!

Я помрачнела. Положительно, сегодня был не мой день.

— Кстати, раз уж вы оба работаете в полиции, может быть, дадите мне совет? — продолжал Родион. — У одного моего знакомого возникли неприятности, на него хотят повесить серьезное преступление.

— Что за преступление? — поинтересовался причисленный к полицейским Арбатов.

— Нападение на женщину. Но он совершенно не такой человек.

— Какой ужас! — вздохнула Марика.

— Я ничего не могу советовать по поводу дела, к которому не имею отношения, — сказала я. — Защита подследственного — вообще-то задача адвокатов. И что вообще значит — повесить? У тех, кто ведет дело, были какие-то основания для обвинения?

— Никаких. Этот человек просто оказался поблизости, когда было совершено преступление. Вот менты… простите, ваши коллеги и лезут вон из кожи, чтобы его засадить. А мы бы хотели прекратить дело. Скажите, Лиза, сколько в таких случаях составляет обычная взятка?

Клянусь, я всегда считала, что за словом в карман не лезу, но тут я просто опешила:

— Слушайте, Родион…

— Она взяток не берет, — тихо, но веско промолвил Арбатов. — Так что оставьте ее в покое.

— Да бросьте! Все в полиции берут взятки, для этого туда и устраиваются… И я не вижу смысла притворяться, тем более что тут все свои. Взять, к примеру, вас, Юрий… Вы меня простите, конечно, но для скромного полицейского вы слишком хорошо одеты.

— Ваш сарказм не по адресу, — вмешалась я. — Юрий вовсе не полицейский, он бандит. Да, Юрий Данилович?

Молчание, пронизанное оторопью, обволокло присутствующих, и я почти физически ощутила, как оно сгущается в комнате. К своему удивлению, я заметила, что Арбатов кусает губы, чтобы не засмеяться.

— Лиза, — несмело начала моя мама, — что это за шутки…

— Раз уж меня разоблачили, я, наверное, все-таки дам вам один совет. — Арбатов перестал улыбаться, его темные глаза в упор смотрели на Родиона. — Пусть ваш брат напишет чистосердечное признание.

— При чем тут мой брат? — пролепетал тот, покрываясь пятнами.

— Потому что вы именно о нем спрашивали совета. Только вот то, что вы назвали нападением на женщину, было покушением на убийство. Она дала ему в долг слишком много денег, а возвращать их он не спешил. Немолодая дама, — тут он почему-то покосился на мою мать, — лет сорока пяти, если мне не изменяет память… Тогда он попытался ее убить, но неудачно. Кстати, его предыдущая спутница тоже умерла как-то странно, и полицейские, которые ведут дело, уже до этого докопались. Так вот, пусть ваш братец пишет чистосердечное. По крайней мере, получит на пару лет меньше.

Родион открыл рот. Лицо его перекосилось так, что я даже на мгновение испугалась, что нашего гостя вот-вот хватит инсульт. В наступившей внезапно тишине мы услышали, как скребут по паркету ножки стула. Это Марика поспешно отодвинулась от сидящего рядом Родиона.

— Всего хорошего, — вежливо сказал Арбатов, поднимаясь с места. — Спасибо за приятный вечер.

— Я вас провожу, — бодро сказала я.

По правде говоря, мной руководила не столько любезность, сколько желание удостовериться, что этот милый человек не оставил в нашем доме какую-нибудь адскую машинку. Однако в передней я не выдержала:

— Послушайте, откуда вы узнали про его брата?

— А я вообще любознательный, — хмыкнул мой собеседник.

— И нарочно пришли сюда?

— Нет. Я понятия не имел, что увижу его здесь. Мне просто хотелось поглядеть на вас — в обычной обстановке.

— Вы пытаетесь мне угрожать?

— Я? Да бросьте! Если я угрожаю, Лиза, то делаю это совсем иначе.

— Неужели? — сердито спросила я.

Арбатов усмехнулся.

— Жаль, — сказал он, глядя на меня своим прямым внимательным взглядом, от которого мне делалось не по себе. — Очень жаль.