Подготовка парада велась скрытно, и участники прохождения по Красной площади до 6 ноября не знали о его проведении. Командирам войсковых частей, принимавших участие в параде, об их порядке при движении по Красной площади было объявлено в ночь на 7 ноября. Парад предполагалось начать в 8 часов утра. Было точно определено время выхода каждой части в парадный строй.

К утру была проведена разметка площади для движения войск, раскрыт от маскировочной защиты Мавзолей и подготовлен военный оркестр во главе с 60-летним капельмейстером В. И. Агапкиным, автором марша «Прощание славянки»…

Танки, готовые к парадному маршу, выстроились вдоль улицы Горького от гостиницы «Москва» до площади Маяковского.

Утром разыгралась метель, усилился мороз, покрылись ледяной коркой проезды у Исторического музея.

В 7 часов 55 минут на трибуну Мавзолея поднялись руководители государства, у входа в Мавзолей встали часовые, на площади включили громкоговорители. Заняли свои места приглашенные на парад жители Москвы и представители прессы.

С. М. Буденный, выехавший из ворот Спасской башни ровно в 8:00 под бой курантов, поздравив войска с праздником, поднялся на Мавзолей. После сигнала «слушайте все» Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин произнес речь, обращаясь к воинам Красной Армии и всему народу. Его обращение к красноармейцам и краснофлотцам, командирам и политработникам, работникам интеллигентного труда, братьям и сестрам в тылу врага и партизанам нашло отклик в сердце каждого патриота страны. И. В. Сталин напомнил, что во время иностранной интервенции в 1918 году три четверти страны было оккупировано, но народ и Красная Армия одержали победу над противниками советской власти. Тогда, находясь в еще более тяжелом положении, Советская Россия вернула все потерянные территории. Теперь, когда мы во много раз сильнее, чем 23 года назад, имея сочувствие и поддержку народов Европы, мы победим немецких захватчиков.

Речь И. В. Сталина была краткой, но эмоциональной. Всему миру стали известны его слова, обращенные к воинам Красной Армии: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!.. Да здравствует наша славная Родина, ее свобода, ее независимость!» [157]

Под грохот орудийного салюта оркестр заиграл «Интернационал»… Парад начался.

Марш по площади открыли пехотные части. Бойцы были в зимнем обмундировании, с оружием, боеприпасами и вещмешками. Они были готовы идти в бой прямо с площади. Построенные побатальонно, по 24 человека в ряд, шли курсанты, моряки, полки дивизии имени Дзержинского, истребительный полк НКВД, 2-я Московская стрелковая дивизия и народные ополченцы. После прохода кавалерии на площадь вступили два артиллерийских полка Московской зоны обороны.

Парад замыкали две танковые бригады резерва Ставки Верховного Главнокомандования и 89-й отдельный танковый батальон 16-й армии. 33-я и 31-я танковые бригады следовали через Красную площадь на фронт. Они шли с полным боекомплектом, готовые к бою.

Танки у памятника Минину и Пожарскому разворачивались налево и через площадь Дзержинского уходили к войскам Западного фронта.

Парад продолжался больше часа и был воспринят воинами Красной Армии как призыв к бескомпромиссной борьбе с гитлеровскими захватчиками.

Командир полка полковник А. Я. Махоньков вспоминал: «Мы шагали мимо Мавзолея, устремив взгляд на его крыло, туда, где, подняв руку, стоял в солдатской шинели Сталин. Шагали развернутым строем. За нами шел вооруженный народ Москвы…»… [158]

Вспоминает работник завода СВАРЗ П. С. Барков: «Незабываемо это утро: ряды защитников Родины, их строгие лица, мягкий снежок на шлемах и ушанках и горячие слова Сталина, звучащие с Мавзолея над площадью, над Москвой – на весь мир»… [159]

О значении парада 7 ноября 1941 года Г. К. Жуков писал: «Это событие сыграло огромную роль в укреплении морального духа армии, советского народа и имело большое международное значение. В выступлениях И. В. Сталина вновь прозвучала уверенность. в неизбежном разгроме немецко-фашистских захватчиков…»… [160]

Боевые действия на ближних подступах к Москве, продолжавшиеся с 25 ноября по 5 декабря 1941 года, И. В. Сталин встретил в осажденной Москве. Это стало в очередной раз мобилизующей силой для войск Красной Армии, защищавших столицу Советского Союза.

Уинстон Черчилль, получивший возможность встретиться с И. В. Сталиным в процессе создания антигитлеровской коалиции, в своих воспоминаниях представил его как дальновидного политика, умело и жестоко отстаивавшего интересы Советского государства. Характеризуя личные качества Сталина, проявленные им в ходе обсуждения военных проблем, Черчилль писал: «Немногие из ныне здравствующих людей могли бы за несколько минут понять доводы, над которыми мы настойчиво бились на протяжении ряда месяцев. Он все оценил молниеносно»… [161]

Даже после выяснения лично у Сталина причин коллективизации и уточнения количества граждан Советского Союза, выселенных в Восточную Сибирь в ходе ее проведения, Черчилль, являясь ярым противником коммунизма, не изменил своей оценки деятельности Сталина во время войны.

В своей программной речи в Фултоне, положившей начало «холодной войне», Черчилль все же признал: «…я восхищаюсь доблестным русским народом, глубоко уважаю моего товарища военного времени маршала Сталина»… [162]

Положительные стороны деятельности Сталина не умаляют его личной ответственности, а также ответственности Ставки Верховного Главнокомандования и руководства Красной Армии за поражения на начальном этапе войны, в особенности в битве за Киев и окружении немцами наших войск под Вязьмой и Брянском.