Сражение на подступах к Мценску позволило войскам 50-й армии, отходившим по направлению к Туле, привести свои части в порядок и приступить к отражению немецких атак севернее шоссе Мценск – Тула.

Оборону рубежа на реке Зуша удалось удерживать до 24 октября 1941 года, благодаря чему в районе Тулы танки Гудериана были встречены на уже подготовленных оборонительных рубежах.

Преодолев промежуточный оборонительный рубеж у Мценска, немецкие части проследовали через Чернь и вышли к Плавску.

К 27 октября 1941 года 50-я армия Брянского фронта смогла взять на себя защиту подходов к Туле и защиту самого города.

На схеме 20 показаны оборонительные рубежи, которые пришлось преодолеть немецко-фашистским войскам на дальних подступах к Туле.

В целях сохранения своей техники 4-я танковая дивизия, подойдя 27 октября к Плавску, начала его обход с севера и юга, одновременно атакуя Плавск силами мотопехоты в центре, вдоль шоссе. Части 50-й армии удерживали Плавск до 14:00 27 октября. В это время основные силы 50-й армии продолжали с боями отход в направлении Тулы.

154-я, 299-я и 258-я стрелковые дивизии защищали рубеж Арсеньево – Крапивна.

Схема 20. Оборонительные рубежи Красной Армии на пути 2-й танковой армии Гудериана, наступавшей на Тулу

260-я, 217-я и 173-я стрелковые дивизии сосредотачивались в районе Крапивны.

31-я кавалерийская дивизия отходила в район Косой Горы, на Тульский оборонительный рубеж.

28 октября части 50-й армии продолжали отход в сторону Тулы. За сутки оборонительный рубеж переместился к населенному пункту Щекино.

29 октября 1941 года противник достиг района Косая Гора, и все дивизии 50-й армии начали занимать позиции на окраинах Тулы.

Основной удар 2-й танковой армии Гудериана по-прежнему наносился в направлении Плавск – Тула: немцы рассчитывали рассеять части 50-й армии и с ходу овладеть Тулой.

Авангардная группа полковника Эбербаха, специально созданная Гудерианом для взятия Тулы, подошла к городу 29 октября 1941 года на расстояние пяти километров. В группу Эбербаха были включены 24-й танковый корпус, 75-й артиллерийский полк, 3-й стрелковый полк и моторизованный полк СС «Великая Германия»…

Решение о формировании специальной штурмовой группы для преодоления оборонительных рубежей города Тулы было вынужденным. 3-я и 4-я танковые дивизии, входившие в 24-й танковый корпус, существенно потеряли свою боеспособность на пути от Орла к Туле. Эти танковые соединения начали операцию «Тайфун», располагая 200–150 танками в дивизии; к концу октября из-за потерь в боях в каждой из них оставалось не более чем по 50 танков. Аналогичное положение сложилось и в остальных немецких частях, продвигавшихся к Москве. Моторизованный полк СС «Великая Германия» потерял за месяц боевых действий до половины своего личного состава.

Формируя авангардную группу Эбербаха, Гудериан, по-видимому, предполагал, что совместными усилиями танкистов, артиллерии и элитных частей пехоты ему удастся преодолеть сопротивление отступивших в район Тулы остатков 50-й армии Брянского фронта (в ее некоторых вышедших из окружения стрелковых дивизиях было всего по 400 человек).

Но когда 29 октября немецкие танки с автоматчиками на броне приблизились к внешнему оборонительному рубежу Тулы, они были встречены сильным огнем защитников города. Немецкие танки расстреливались орудиями 732-го зенитного артиллерийского полка противовоздушной обороны и танками Т-34. Танки и автоматчики Эбербаха не смогли преодолеть противотанковые рвы, минные поля и заграждения на подступах к городу. Части 50-й армии, Тульский рабочий полк и 156-й полк НКВД отразили все атаки, и на следующий день – 30 октября 1941 года – 50-я армия разместила на подготовленных населением Тулы позициях свои поредевшие стрелковые дивизии, которые должны были взять реванш за окружение под Брянском.

О частях, оборонявших Тулу 30 октября 1941 года, сообщает оперативная сводка № 247 Генерального штаба Красной Армии: «…258-я стрелковая дивизия обороняла северную окраину г. Тула. 260-я стрелковая и 108-я танковая дивизии, обороняя юго-западную и южную окраины г. Тула, вели бой с пехотой и танками противника»… [82]

На оборонительных рубежах Тулы также находились 173-я, 154-я и 290-я стрелковые дивизии и 38-й запасной полк.

Специальные корреспонденты газеты «Правда» Л. Митницкий и М. Сиволобов сообщали с места ожесточенных боев под Тулой: «С рассветного часа и до поздней ночи идут бои за город. В ночь с 30 на 31 октября фашистские танки неоднократно пытались прорвать нашу оборону. Враг подкрепляет свои части подразделениями мотоциклистов, вводит в бой все новые силы, применяет всевозможные уловки. Несмотря на все это, он по-прежнему задерживается на исходных рубежах.

Бойцы и командиры Красной Армии и трудящиеся Тулы отчетливо сознают опасность, нависшую над городом, и поклялись до последней капли крови защищать свои рубежи»… [83]

К 1 ноября 1941 года генерал-полковник Гудериан был вынужден признать, что во фронтальном бою его войскам Тулу не взять.

Поражение под Тулой 29–31 октября 1941 года было первой серьезной неудачей Гудериана. Именно здесь, под Тулой, он впервые понял, что в роли победителя он Москву не увидит.

Начиная наступление на Москву в начале октября 1941 года, немецкое главное командование рассчитывало на молниеносное завершение операции «Тайфун» по уничтожению войск Красной Армии, оборонявших столицу Советского Союза. План операции предусматривал выход немецких танковых корпусов к Москве к середине или, в худшем случае, к концу октября 1941 года.

Начальный этап проведения операции «Тайфун» под Вязьмой и Брянском был успешным для немецко-фашистских войск, когда врагу удалось создать «котлы» для нескольких советских армий, но затем гитлеровцы оказались перед лицом упорного сопротивления частей Калининского, Западного и Брянского фронтов после их отхода на Можайскую линию. Ее передний край проходил через Кушелево, Ярополец, станцию Колочь, Ильинское, Детчино, что должно было обеспечить защиту рубежа Волоколамск – Можайск – Малоярославец – Калуга.

Героическое сопротивление советских войск, окруженных под Вязьмой, и бои в районе Брянска сковали большое количество германских дивизий в тылу наступавших ударных танковых группировок врага.

По признанию немецких источников, немецко-фашистским войскам удалось подавить сопротивление окруженных под Вязьмой и Брянском советских частей только к 19 октября 1941 года.

Немцы считали, что, сломив сопротивление Красной Армии под Вязьмой и Брянском, они решат судьбу Восточной кампании.

Время с середины до конца октября было очень напряженным для Генерального штаба Красной Армии. Надо было срочно помочь Западному, Калининскому и Брянскому фронтам резервами и вооружением. Были необходимы новые танки, артиллерия и помощь авиации. Требовалось изыскать хотя бы небольшое количество свежих стрелковых дивизий. И страна справилась с этими задачами.

Выполнению плана «Тайфун» в кратчайшие сроки не суждено было сбыться – мощное сопротивление частей Красной Армии заставило немецко-фашистские войска прекратить наступление.

На схеме 21 показан оборонительный рубеж, на котором в конце октября 1941 года были остановлены войска группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала фон Бока.

Рубеж проходил через Селижарово восточнее Калинина, западную оконечность Волжского водохранилища, восточнее Волоколамска, восточнее Дорохово, Наро-Фоминск, западнее Серпухов, через Алексин, Тулу, западнее Ефремова.

Для немецких войск это была вторая вынужденная остановка наступления на Москву.

В результате октябрьского наступления немецким войскам удалось вклиниться в Можайскую линию обороны и выйти непосредственно на подступы к Москве (80–100 километров от города).

3-я танковая группа и 9-я армия немцев приблизились к своей цели, определенной в развитие планом «Тайфун», – каналу имени Москвы в районе Яхромы – на расстояние 92 километра.

Схема 21. Оборонительный рубеж под Москвой, на котором были вторично остановлены немецко-фашистские войска

4-й танковой группе на волоколамском направлении оставалось пройти до Москвы 88 километров, а на центральном (Можайском) направлении – 65 километров.

2-я танковая армия смогла подойти к Москве только на 164 километра и остановилась на подступах к Туле. На смежных флангах 4-й танковой группы и 2-й танковой армии к рубежу реки Нара подошла 4-я армия.

Для выхода на ближние подступы к Москве (30–40 километров от города) немецко-фашистским войскам надо было пройти всего 50 километров на волоколамском направлении, а на можайском и того меньше – 30 километров.

Враг, выдохшийся в боях за Калинин, Можайск, Волоколамск и на мало-ярославецком направлении, был вынужден остановиться.

Немецкие историки до настоящего времени настаивают, что неудачи немецких войск на Можайской линии обороны были вызваны непогодой, начинавшимися холодами и размытыми осенними дорогами. Этот довод не соответствует исторической правде, ведь немногочисленные части Красной Армии сражались в тех же условиях.

Причина была в другом: советские войска сражались на своей территории, что удесятеряло их силы.

Причины неудач немецко-фашистских войск в конце октября 1941 года следует искать не в погодных условиях – скорее, в военных просчетах и в недочетах плана «Тайфун», несмотря на всю его масштабность.

В этом ключе и следует кратко рассмотреть причины второй остановки немецких войск в ходе наступления на Москву.

План «Тайфун» был составлен из расчета на предполагаемое превосходство вермахта и не учитывал его слабых сторон.

Основное немецкое оружие – танки – требовали для своего продвижения хороших дорог, а для поражения противника им надо было приближаться к советским позициям на небольшую дистанцию.

План «Тайфун» не учитывал, что, пройдя сотни километров, солдаты пехотных частей вермахта завшивеют, а оторвавшись от основных баз снабжения, начнут голодать. Стрелковое оружие немцев не было рассчитано на использование в пыли и при низких температурах. Одежда немецких солдат была пригодна только для молниеносной войны в летних условиях. Положительными факторами для немецкого командования было лишь то, что солдаты вермахта были хорошо обучены, имели боевой опыт, подчинялись жесткой дисциплине, были полны решимости сражаться за идеи национал-социализма и, как следствие, очень желали видеть Москву у своих ног. С немецкой стороны имеется ряд свидетельств, подтверждающих фанатизм немецких солдат, подготовленных гитлеровской Германией для захватнических войн. Еще в 30-х годах, выступая перед выпускниками немецкой Академии Генерального штаба, будущий генерал-фельдмаршал фон Бок внушал будущим офицерам вермахта мысль о том, что «высшей честью для немецкого солдата является смерть за фатерлянд на поле боя»… [84] Все книги немецких авторов, уцелевших в Восточном походе Гитлера, пестрят восхвалением стойкости немецкого солдата. К примеру, бывший офицер вермахта В. Хаупт пишет: «Охота на танки стала спортом, всякая боязнь улетучилась»… [85] Гудериан с гордостью за своих танкистов писал: «Потери показывают, как самоотверженно вели себя наши доблестные солдаты ради выполнения поставленных перед ними задач»… [86]

Ряд существенных обстоятельств, приведших ко второй остановке немецкого наступления на Москву в конце октября 1941 года, выявились только в ходе сражения на Можайской линии обороны.

Немецкое командование считало, что окружение частей Западного и Брянского фронтов приведет к существенному уменьшению сопротивления со стороны Красной Армии. Однако развитие событий сильно отличалось от прогнозов немецкого генералитета и планов проведения операции «Тайфун»…

Можайская линия обороны, хотя и была не до конца подготовлена, представляла заградительный рубеж, на преодоление которого немецко-фашистские войска затратили значительное время. На оборонительных рубежах трудящимися Подмосковья и других городов были вырыты противотанковые рвы и подготовлены укрытия для пехоты и артиллерии. Под Малоярославцем, на Бородинском поле и под Тулой эти укрепления сыграли значительную роль в ходе боевых действий. На Бородинском поле немцы были вынуждены зайти в тыл оборонявшимся артиллеристам 32-й стрелковой дивизии, но сопротивление частей Красной Армии продолжалось, пока оставались в живых последние защитники. В ходе боевых действий на наших оборонительных рубежах немецкие танковые и пехотные дивизии понесли существенные потери.

За октябрь и 15 дней ноября 1941 года потери в личном составе группы армий «Центр» составили, по данным Рейнхарда Клауса, 88 тысяч человек, что снизило боеспособность наступавшего противника; потери в танках на конец октября составили 1500 единиц. [87]

Немцы, как и в начале войны, опасались столкновений с нашими танками Т-34, признавая их преимущества перед техническим уровнем немецкой бронетехники. Артиллерийские части наших стрелковых дивизий, и особенно артиллерийские полки противовоздушной обороны, обладали несомненным превосходством перед вооружением немецких танков.

Немецко-фашистские войска, вторгшиеся на территорию Советского Союза на значительную глубину, растянули свои коммуникации и линии снабжения на сотни километров и начали ощущать к концу октября нехватку боеприпасов. Немецкое командование принимало ряд мер по улучшению снабжения войск и доставке к местам боевых действий горючего для танков и боеприпасов, при этом основной упор делался на перевозки грузов по железным дорогам, что потребовало переукладки железнодорожной колеи в Советском Союзе под принятый в Европе стандарт, с более узкой колеей. В начале ноября немецкое командование также столкнулось с тем, что оставшиеся в строю танки были сильно изношены и не имелось запасов горючего. Танковые моторы требовали ремонта либо замены, и общее количество танков нужно было срочно увеличить.

Здесь уместно привести признания Пауля Кареля о состоянии вермахта в конце октября 1941 года: «…Стремительные германские дивизии, привыкшие вести молниеносную войну, стали медлительными и неповоротливыми. Наступление на Москву потеряло темп. Не хватало бронетехники, не хватало артиллерии, не хватало гренадерских полков. Поредевшие немецкие части оказались просто не в состоянии продолжать наступление…»… [88]

Главным же, не учтенным немецким командованием фактором, прервавшим наступление вермахта на Москву, было героическое сопротивление частей Красной Армии, которое нарастало вопреки немецким ожиданиям.

Вся совокупность перечисленных обстоятельств привела немецко-фашистские войска к тому, что они не смогли продолжить наступательные операции на московском направлении после 30 октября 1941 года.

Осуществление плана «Тайфун» по молниеносному захвату Москвы было прервано благодаря самоотверженным действиям Советской Армии, партизан и героическим усилиям всех народов Советского Союза.

Пройдя 960 километров от советско-германской границы, немецкая военная машина остановилась.

Таким образом, оборонительное сражение под Москвой можно разделить на три этапа. Выход немецких войск к Можайской линии обороны (с начала по конец октября 1941 года) – первый этап. Два следующих этапа приходятся на период решающего немецкого наступления на Москву – боевые действия на дальних подступах к Москве (15–25 ноября 1941 года) и оборонительное сражение на ближних подступах к Москве (25 ноября – 5 декабря 1941 года).

Следует иметь в виду, что к началу операции «Тайфун» дальние подступы к Москве находились у Вязьмы и Брянска. С продвижением немецко-фашистских войск в сторону Москвы граница дальних подступов к Москве смещалась сначала к Можайской линии обороны, а затем в район северо-восточнее Тулы, восточнее Волоколамска и восточнее Можайска.

В битве за Москву приближался критический период.

Судьба предстоящего завершающего оборонительного сражения на подступах к столице Советского Союза определялась стойкостью бойцов и командиров Красной Армии, а также опытом и умением военачальников.

О тех, кому было доверено возглавить заключительный этап сражения за Москву, повествует следующая, четвертая глава.

Еще до начала Великой Отечественной войны, после чисток 1937–1938 годов, руководство страны испытывало трудности с комплектованием среднего и высшего командного состава Красной Армии. Как и в любой другой армии мира, к командному составу Красной Армии предъявлялись типовые требования: верность присяге, наличие военного опыта, умение организовать бойцов и офицеров для выполнения боевых задач и, главное, преданность Отечеству.