— Черт! — Джил тоже выходит из машины, оставив ключ в замке зажигания. — Пол!

Ветер относит его слова. Пол поворачивается, что-то кричит, указывая на дом, и бежит к нему по снегу.

— Пол… — Я тоже выбираюсь из салона.

В окнах соседнего дома вспыхивает свет, но Пол не обращает на это никакого внимания. Он поднимается на крыльцо, прижимается ухом к двери, прислушивается, потом негромко стучит.

Ветер завывает между колоннами фасада, сдувает снег с карнизов. Свет в окне соседнего дома гаснет. Не дождавшись ответа, Пол крутит ручку, но дверь закрыта на замок.

— Что будем делать? — спрашивает, подходя к нему, Джил.

Пол стучит еще раз, затем вынимает из кармана куртки связку ключей. Со второй попытки замок поддается, и дверь распахивается. Скрипят петли.

— Стойте, — говорю я. — Нам нельзя туда входить.

Меня никто не слушает. Пол уже внутри. Остановившись на секунду в холле, он осматривается и проходит дальше.

— Винсент? — Его голос разносится по дому. — Винсент, вы здесь?

Голос удаляется. Я слышу быстрые шаги на лестнице, и… все.

— Куда он умчался? — спрашивает Джил.

В доме чем-то пахнет; запах сильный, хотя и идет откуда-то издалека. В спину бьет ветер. Я поворачиваюсь и закрываю дверь. В кармане у Джила начинает звонить телефон.

Я щелкаю выключателем, но света как не было, так и нет. Глаза понемногу привыкают к темноте. Передо мной столовая — мебель в стиле барокко, темные стены и стулья с изогнутыми ножками. В дальнем конце — лестница.

Телефон снова звонит. Джил окликает Пола. Запах усиливается. На столике у подножия лестницы лежит старая афиша, на ней ключи и очки.

Я поворачиваюсь к Джилу:

— Ответь.

На лестнице тоже темно. За спиной у меня негромкий голос Джила:

— Да? Кэти…

Тень накладывается на тень, и лестница выглядит расщепленной, как темнота через призму.

— Что? — восклицает Джил. — Боже…

Он мчится по ступенькам, натыкается на меня, рявкает, чтобы я поторопился, и наконец сообщает то, что я уже знаю.

— Тафта нет в полицейском участке. Его отпустили более часа назад.

На площадке нас встречает пронзительный крик. Это Пол.

Джил нетерпеливо подталкивает меня в спину. Внезапно, как иногда бывает с человеком в. критические моменты, когда волна предчувствия опережает само событие, я понимаю, что мы опоздали. Джил протискивается мимо, сворачивает вправо и бежит по коридору. Мое сознание то включается, то отключается. Ноги движутся сами по себе. Время замедлило ход, мир как будто перешел с третьей передачи на первую.

— О Господи… — стонет Пол. — Господи…

Стены спальни залиты лунным светом. Голос Пола доносится из ванной. Там же источник запаха. Пахнет хлопушками и фейерверком. На стенах кровь. В ванне — тело. Пол стоит перед ней на коленях.

Тафт мертв.

Джил вываливается из комнаты, но я остаюсь у порога. Тафт лежит на спине. Одна пуля вошла ему в грудь, другая между глаз, и кровь еще течет по лбу. Пол протягивает к Тафту трясущуюся руку, а мне хочется расхохотаться. Может, я сплю? Или это запоздалое действие алкоголя?

Джил звонит в полицию.

— Это срочно. На Олден-стрит. Да. В институте.

В притихшем доме его голос звучит чересчур громко. Пол называет адрес, и Джил повторяет его в трубку.

— Пожалуйста, побыстрее.

Пол вдруг поднимается.

— Нам надо убираться отсюда.

— Что?

Туман в моей голове рассеивается. Я кладу руку на плечо Пола, но он выскакивает в спальню, осматривается, заглядывает под кровать, в шкаф, перебирает книги на полке.

— Ее здесь нет… — Он вдруг резко поворачивается, как будто вспомнил о чем-то важном. — Карта. Где моя карта?

Джил смотрит на меня, словно ищет подтверждения, что с Полом действительно не все в порядке.

— Она в сейфе, — говорит он, беря его за руку. — В «Плюще». Там, куда мы ее положили.

Пол отбрасывает его руку и идет к лестнице. Вдалеке слышится вой сирен.

— Нам нельзя уходить, — кричу я ему вслед.

Джил смотрит на меня, пожимает плечами и идет за Полом. Звук сирен уже ближе и пронзительнее. Холмы за окном отливают серым металлическим блеском. Где-то в церкви люди встречают Пасху.